—
Когда шофер отошел, Васяк снова стал допытываться.
— Ну, и чего он заливал?
— Сказал, что его зовут Роджер. И что мы должны ждать… не знаю. Чего-то. — Борович закурил. — У него словно каша во рту.
— Боже, а он нас не выдаст русским?
— Спокойнее. И не из таких перевозок сбегали.
— С Колымы не сбежишь.
Их сомнения развеял правильный, хотя и с сильным акцентом польский язык.
— Ну, парни, — сказал шофер. — Что? Надоел вам коммунистический рай?
— Да вроде бы так, — ответил на это Васяк, — Скрывать нечего.
— Ладно. Во Францию хотите? — Он вытянул руку. — Покажите, что там у вас есть.
Он внимательно осмотрел ожерелье. Через какое-то время спрятал его вместе с монетами в карман.
— Сойдет. — Водитель усмехнулся и указал на собственный грузовик, на который как раз грузили пустые мешки. — Забирайтесь под брезент и переоденьтесь в полосатики.
— В чего?
— Ну, такое обмундирование, что носили узники концлагерей. Там есть несколько штук на такой случай. И помажьте рожи пеплом, потому что ваши румяные хари напоминают все, что угодно, только не живых скелетов.
Те послушно выполнили приказ. Не успели даже толком подвязать штаны, когда грузовик тронул, гремя мощным двигателем. Когда они выбрались из города, машина рванула быстрее по широкой автостраде. Брезент парусил и хлопал на ветру. Вечером добрались до французской оккупационной зоны. Еще через несколько часов были уже во Франции. Водитель завез их вглубь территории километров на пятьдесят. После этого дал им на дорогу карту, компас, две банки тушеной говядины и немного франков.
— Полосатиков не снимайте. В них легче идти, — посоветовал он. — Как только доберетесь до порта, ищите польские суда. Помните: нужно беречься английских грузоперевозчиков, это те еще сволочи.
— Ладно. Спасибо.
— Пока. Увидимся в Америке.
Дальше Борович с Васяком отправились пешком. Особых сложностей не было. Никто ни о чем не спрашивал, никто их не проверял. Города они обходили подальше, а в деревнях люди иногда кормили их и поили. Никто не был против, если беженцы просились переночевать в сарае.
Нормальную одежду они надели уж вблизи портового города. Тут следовало держать ушки на макушке, но советы водителя польского происхождения оказались полезными. Они быстро влились в толпу на берегу. В порту стояли три небольших польских фрахтовика, и даже польский крейсер. Только военное судно было не для них. Выбрали самый маленький торговец. Когда Борович с Васяком сказали, откуда они прибыли, их тут же окружила толпа моряков, желавших узнать самые свежие сведения с родины. Те расписывали все в самых черных красках, разговор длился часа два. Васяк даже узнал какого-то земляка, с которым встречался на храмовых праздниках в городке, что был ближе всего к его деревне. Бывший крестьянин, а теперь моряк, чуть не расплакался, увидав бутылку самогона.
— Наконец-то можно что-то приличное выпить. — Он сделал пару глотков и вытер глаза. — Сколько градусов?
— Что-то около восьмидесяти.
— Во! Слышно же, что настоящий. Не то, что водичка для поливания цветов, которую сосут англичане.
Тут решил включиться Борович.
— Слушайте, люди, — он вытащил из мешка вторую бутылку самогонки. — Нам нужно попасть в Англию.
— Что за проблема? — оскорбился моряк. — Вот же, лайба стоит.
— А начальство не прицепится?
— Спокуха. И не таких провозили. Вот только нужно найти вам какие-нибудь комбинезоны.
— Свои имеются, — усмехнулся Васяк.
