Казалось, из нее высосали все соки жизни, все краски, оставив только серую пустоту. Туман клубился над головами, заслоняя даже то, что здесь сходило за небо.
Хотя тесные тоннели остались позади, в этом странном измерении нигде не было ни начал, ни концов. А хуже всего — вездесущий звук, приглушенные вопли погибших душ, вечно витающие в воздухе. Я чувствовала, как они пролетают мима — горячие сквозняки в душной атмосфере. Они были невидимы, разве только слабо мерцали на лету, но присутствие ощущалось, и ничто не могло заглушить запредельных голосов.
Давила жуткая опустошенность, словно душа моя уже отделилась от тела. Сердце стучало все чаще, все сильнее хотелось остановиться, передохнуть. Такер схватил меня за руку и ускорил шаг.
— Я устала, — донесся мой собственный голос.
— Не останавливайся. Здесь так действуют окрестности. Надо двигаться.
Впрочем, на Такера Пустошь не оказывала подобного действия. Может, за время, проведенное в Аиде, он приобрел иммунитет. А может, дело в том, что я, ангел, остро ощущала отчаянье каждой души.
— Если задержишься, Легавым легче будет взять твой след, — добавил Такер.
Я и забыла о Легавых. А ведь знала, что испускаю чистый, свежий аромат дождя. В дымной атмосфере клубов он мог потеряться, но здесь, на открытом месте…
— Ты не скажешь, что это за Легавые?
Такер глянул мне в лицо и покачал головой.
— Пока не стоит.
— Брось, — возразила я, видя, что Такер не откажется без боя от принятой на себя роли покровителя. — Мне лучше узнать сразу.
Такер вздохнул.
— Они выслеживают души, скитающиеся по Пустоши, — коротко, словно не желая отвлекаться от более важных дел, пояснил он.
— И эти души попадают обратно в клубы? — наивно спросила я.
— Не совсем.
— Их бросают в яму, да? — поняла я. — Ничего, Такер, я уже видела.
Я готова была рассказать подробнее, чтобы он не пытался оборонить меня от суровой действительности, но тут Такер остановился и зажал мне ладонью рот.
— Слышишь?
— Что?
— Слушай!
Минуту мы стояли молча. Теперь я тоже слышала звук, который заставил Така остановиться. Голос — легкий, тонкий девический голос.
— Бетани, — причитал он. — Бетани, это я.
Детский голос приблизился.
Я затаила дыхание. Вокруг меня горячим смерчиком вился призрак.
— Кто ты? — робко спросила я. Ветер словно гладил меня тонкими чуткими пальцами.
— Ты забыла? — Голос звучал потерянно, и чудилось в нем нечто знакомое.
— Мы тебя не видим, — решительно обратился к призраку Такер. — Выйди из тени.
Разинув рот, я смотрела, как из клубов тумана проступает девичья фигурка. Сперва это был просто легкий очерк, словно карандашный набросок, затем фигура уплотнилась, и, присмотревшись, я узнала ее. Пепельные волосы, задорно вздернутый носик, оттопыренные губки — все было до боли знакомо. Волосы свалялись, щеки запали, но ошибки быть не могло. Голубые глаза светились по-прежнему, резко выделяясь на чумазом лице. Они глядели на меня с таким отчаянием, что сердце разрывалось.
— Тейла, — прошептала я. — Ты? Что ты здесь делаешь?
— Я могла бы спросить о том же тебя, — рассеянно улыбнулась Тейла. Одета она была как одевалась при жизни: в облегающий топ и короткие шортики. Стояла босиком, и сквозь пыль я сумела рассмотреть облупившийся лак на ногтях.
— Тебя тоже похитили? Тебя Джейк сюда утащил?
Тейла покачала головой.
— Я осуждена, Бет, — тихо призналась она, — и душа моя сослана сюда.
— Как же так? — хриплым шепотом проговорила я. Сказанное не укладывалось у меня в голове.
— Умирая в душевой для девочек, я услышала вокруг себя голоса. Они взвешивали мои грехи, подсчитывали добрые дела. А потом я стала падать.
Я хотела спросить, какие же прошлые дела привели ее сюда, однако не находила слов. Это было бы страшной бестактностью, и все же… наверняка
