выдернули шовные нитки из свежей раны. Сперва надо беса ослабить.
— Ясно.
Я навострила слух, но услышала только дыхание Ксавье, которое стало более ровным. Наверное, он заснул. Мне было нестерпимо представлять его таким — закованным в кандалы и плененным внутри собственного тела. А ведь у нас в запасе не было вечности! Ни Гэбриэл, ни Айви не знали, что такое человеческая любовь, а там, внизу, находился мой муж, которого разлучили со мной насильно.
— Нам потребуется поддержка, — серьезно вымолвил Гэбриэл.
— Я согласна, — невесело кивнула Айви.
— Разве вы — не большие шишки? Сами не справитесь?
— Мы в затруднительном положении.
— Почему? — спросила я.
Гэбриэл раздраженно поглядел на меня.
— Ты прекрасно понимаешь, Бетани.
— То есть… потому, что это
Я не могла заставить себя произнести его имя вслух. Все, связанное с ним, было настолько омерзительно, что у меня не хватало сил произнести его вслух. Меня пугало и то, что в любой момент могли нахлынуть воспоминания, которые я старалась стереть и уничтожить. Некая частица меня по-детски верила в то, что если у зла нет имени, то, значит, оно тебе просто мерещится. Но я должна держаться — ради Ксавье. Парадоксальная ситуация: мой возлюбленный и существо, которое я ненавидела, соединились в одном человеческом теле.
Гэбриэл помолчал.
— Неудача исключена, Бетани, — тихо произнес он наконец. — Если мы провалимся, Ксавье умрет.
У меня в мозгу будто произошло короткое замыкание, но я сумела совладать с собой.
— Изгонять бесов — ваше призвание, правда?
— Да, — подтвердил Гэбриэл и растерянно добавил: — Но мы занимаемся этим только с помощью силы, дарованной свыше.
Туман в моей голове мгновенно развеялся.
— Ага, — пробормотала я. — Учитывая обстоятельства, вы сомневаетесь в том, что ваши коллеги откликнутся.
— Можно и так сказать.
— Значит, Небеса не на нашей стороне.
— Еще неизвестно, — заметила Айви. — Мы можем найти союзников.
— Если они у нас вообще остались, — процедила я, а моя сестра изумленно вздернула брови.
— Не стоит так думать.
— Но мы отщепенцы, отверженные, — вырвалось у меня. — Кто же нас послушает?
— Мы все из одной семьи.
— Неужели мы проиграли? — прошептала я.
— Ты потеряла веру, Бетани? — спросил мой брат.
— Откуда ей взяться, если Бог нас покинул?
— Именно в такие, самые темные времена вера не должна угасать, — ответил Гэбриэл. — Он всегда рядом и наблюдает за нами. Он выведет тебя на путь истинный.
Какой же Гэбриэл умник! Однако я с ним мысленно согласилась. Он прав, и гроза еще не миновала. Но я ужасно устала и заодно смогла убедиться в том, что даже ангелы не идеальны. Странно, но где-то в глубине — под всеми слоями тревог, обид и гнева — я ощущала прикосновение заботливой руки. Кто-то словно утешал меня, давая мне надежду.
Я уставилась на подвальную дверь. Айви сжалилась надо мной.
— От Бетани никому не будет никакой пользы, пока она не проведает Ксавье.
Гэбриэл молча кивнул. Я поблагодарила брата и сестру и едва не помчалась по коридору во всю прыть.
— Пять минут! — крикнул мне вслед Гэбриэл. — И не освобождай его ни в коем случае!
— Ладно!
— Бетани! — позвала меня Айви, догнала и вручила глиняную кружку, от которой исходил пряный аромат. — Попробуй, может, ты уговоришь его выпить настой.
— А что это?
— Чай с мандрагорой.
— А для чего?
