– Липучка. Для мух. А я – муха.
– Не говори ерунды! Мы выберемся!
– Ерунду говоришь… ты. Меня… разорвало пополам. Прикончи. Я не хочу так… мучиться.
– Потерпи немного, – Анатолий понимал, что положение Дантиста безнадежно, но продолжал его утешать. – Сейчас придут ребята. Мы что-нибудь придумаем.
– А-а-а-ах! У-у-у!
Кровь стремительно растекалось по гладкому, как стекло, битуму. Теперь Дантист погружался в страшную реку гораздо быстрее, чем раньше.
– Убей! Убей, Томский! Будь же милосердным!
Руки Анатолия тряслись. Он понимал, что должен исполнить последнюю волю Дантиста, но никак не мог справиться с нервной дрожью и нащупать спусковой крючок автомата. Тело несчастного погрузилось в битумную реку больше, чем наполовину. Дантист перестал стонать.
– Ради всего святого. В голову.
Громыхнула очередь – в панике Толик позабыл переставить флажок на стрельбу одиночными. Пули превратили голову Дантиста в кашу из осколков черепа и лохмотьев красной от крови резины противогаза. Черная река отреагировала на гибель своей жертвы. Она стала всасывать труп все быстрее. Меньше, чем через минуту, черные пузырьки пульсировали только вокруг носка «берца». Когда и он погрузился в инфернальную жижу, пузырьки исчезли. Поверхность черной реки выровнялась и вернулась к своему первоначальному виду: сделалась похожей на твердую и гладкую резину.
Липкий пот заливал Томскому глаза. Страшно хотелось сорвать противогаз, вытереть лицо. Они прошли всего ничего, а уже есть первые потери. Виновниками их стали не мутанты, не ядовитые растения, а он сам. Вогнал добрую порцию свинца в голову своего солдата и…
– Хи-хи-хи!
Толика передернуло. Не от страха. От ярости. Кто-то за его спиной насмехался над ним, над тем, что произошло. Томский резко обернулся. Ствол автомата искал цель, а палец, теперь уже не дрожавший, готов был выполнить свою функцию: надавить на спуск и изрешетить насмешника до состояния сита. Но выстрел так и не был сделан. Толик опять увидел девочку в белом. И вновь не смог рассмотреть ее лица, закрытого длинными волосами.
– Эй, кто ты?
– Кто ты?
– Я спрашиваю: кто ты и что здесь делаешь?
– Что здесь делаешь… Хи-хи-хи.
Томский направился к девочке. Она была безоружна и не могла причинить ему вреда. Без противогаза. Без всякой защиты. Скорее всего, маленькая мутантка. Живет в развалинах.
Толик споткнулся о камень и всего на мгновение опустил голову. А когда поднял вновь, малышка в белом исчезла.
Проклятье! Он-то думал, что с галлюцинациями, подаренными ему профессором Корбутом, покончено раз и навсегда. Они вернулись, или чертова девчонка успела добежать вон до того огрызка стены и спрятаться за ним? Если так, то бегать она умеет.
Толик добрался до разрушенной стены. Осторожно, так, чтобы не напугать мутантку, заглянул за нее. Никого. Девчонка опять успела смыться.
– Хи-хи-хи!
Смех доносился теперь уже из-за груды битого кирпича, до которой было метров пятьдесят.
Что он делает? Сначала убил Дантиста. Теперь гоняется за девчонкой, у которой мозги набекрень. Наверное, все-таки у него с мозгами тоже не все в порядке. Надо срочно убираться как можно дальше от дома-вулкана.
– Толян! Толян! Ты куда подевался?
Голос Вездехода. Хоть кто-то держится молодцом.
– Иду!
Толик обернулся и в спешке едва не ступил в черную реку, о которой совершенно забыл. Попятился и уткнулся спиной во что-то твердое.
– Никуда ты не идешь, мужичок. Стоишь здесь, как вкопанный, и молчишь, как рыба. У меня в руках дробовик. Если дернешься, он проделает в тебе дыру, которую никто не заштопает.
Странный голос. Низкий и хриплый, но не мужской. Бесполый. Радовало только упоминание о дробовике. Обычное оружие. Значит, дело придется иметь не с призраками и элементалями.
– Брось автомат, дружок. Отлично. Теперь вперед. Направо. Видишь, каким ты можешь быть молодцом, если захочешь? Теперь только вперед, мужичок!
Толик выполнил приказ. Мужичок? Сейчас, тварь, я тебе покажу на что способны мужички.
Сделав пару шагов, Томский резко присел. Повернулся, обеими руками схватил ствол дробовика и толкнул им своего конвоира. Удар вышел отменным. Анатолий не успел увидеть, кого ударил, но с удовлетворением услышал сдавленный стон и шум падения. В ту же секунду он увидел перед своим носом черную дыру ствола собственного автомата.
