лучше было не двигаться и внимательно наблюдать.
— Грей, — сказал я. — Я думал, что ты профессионал.
— Так и есть, — спокойно ответил Грей. — Ты ведь знал, что что-то такое произойдёт, чародей, — его пальцы мягко сомкнулись на горле Вальмон, в качестве демонстрации. — Ты действительно хочешь, чтобы всё развалилось прямо сейчас?
Я активно обдумывал это с минуту.
— Пока нет. Послушай, всё, что я делал, я делал для подстраховки, — сказал я, — но он говорит об убийстве одного из нас...
Минуточку.
Если Никодимус выбрал этот момент, чтобы обернуться против нас, вопреки здравому смыслу, тогда какого черта он пытается как-то договориться? Во-первых, нет никакого смысла выступать против меня, особенно до тех пор, пока он нуждается в моей помощи при побеге. Ещё меньше смысла в том, чтобы заварить всё это и потом начать колебаться. Я знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не был треплом. Если Никодимус решил, что ему надо кого-то убить, он его убивает, и потом переходит к следующему пункту в своем списке.
Он что-то затевает, никак иначе. Но что?
Никодимус был лжецом, как ни крути.
Это всё спектакль. Обязан быть.
И тут меня озарило, я понял его план: Грей и дженосква схватили нас не потому, что Никодимус собирался напасть на нас и убить. Он затеял это, чтобы заставить Майкла держаться рядом с нами на случай, если ему понадобится вмешаться — вместо того, чтобы вмешиваться где-то в другом месте.
Дейрдре и Никодимус стояли рядом друг с другом, его рука на её плече. Я видел, как девушка в демонической форме смотрит ему в глаза, на её лице застыла неуверенность, и я весь обратился в слух, Прислушиваясь так старательно, как только мог.
— ...хотел бы, чтобы был другой путь, — тихо сказал Никодимус. — Но ты единственная, кому я могу доверять.
— Я знаю, отец, — сказала Дейрдре. — Всё в порядке.
— Ты будешь здесь в безопасности от Врага.
Дейрдре вздёрнула подбородок, её глаза были влажными.
— Я выбрала свой путь. Я ни о чём не жалею.
Никодимус наклонился вперед и поцеловал дочь в лоб.
— Я так тобой горжусь.
Слеза скатилась по щеке Дейрдре, когда она улыбнулась, а её демоническая форма таяла, пока не осталась лишь худощавая девушка, глядящая на него снизу вверх.
— Я люблю тебя, отец.
Голос Никодимуса немного дрогнул:
— Я знаю, — очень мягко произнёс он. — В этом и проблема.
И он ударил изогнутым бедуинским кинжалом.
Это был удар под углом, через грудину и прямо в сердце. Дейрдре не отвела взгляд и не пошевелила ни единым мускулом. Лезвие вошло по самую рукоять, и единственной её реакцией был тихий вздох. Затем она придвинулась ближе к Никодимусу и поцеловала его в губы.
Затем её ноги подкосились, и она медленно опустилась на землю. Никодимус опускался вместе с ней, на колени, осторожно её придерживая, украшенная драгоценностями рукоять кинжала резко выделялась на фоне её тела.
— Матерь Божья, — выдохнул Майкл. — Он только что...
Никодимус держал её около двух минут, не двигаясь. Затем, крайне бережно, опустил её тело на пол пещеры и с такой же бережностью вытащил нож. Опустив два пальца в рану, он секунду прощупывал её, а затем вытащил оттуда что-то маленькое, сверкающее и покрытое кровью. Серебряную монету. Он очистил её и кинжал от крови дочери при помощи носового платка. Положил Монету в карман, убрал кинжал в ножны, спокойно поднялся и пошёл обратно ко всем нам. Его лицо было пустым, как пол под его ногами. Все до одного шокированно уставились на него. Даже Грей выглядел удивлённым.
— Матерь Божья! — выдохнул Майкл. — Что ты наделал?
Никодимус посмотрел на Майкла ровным взглядом и заговорил с тихим презрением:
— Неужели ты думаешь, что ты единственным в этом мире был готов умереть за то, во что ты веришь, сэр Рыцарь?
— Но ты... — Майкл выглядел так, словно сдерживал слёзы. — Она просто позволила тебе сделать это. Она же была твоим ребёнком!
— Разве твой драгоценный Господь не попросил того же у Авраама? Разве не позволил он Люциферу уничтожить детей Иова? У меня, по крайней мере, была для этого причина, — он коротко махнул Грею и дженоскве и сказал: — Отпустите их.
Грей отпустил Вальмон сразу же. Дженосква неохотно освободил меня, дав мне напоследок небольшой тычок, который чуть не сбил меня с ног на
