Глава 50
Я шагнул к двери с посохом наперевес как раз тогда, когда трое мужчин швырнули бутылки с зажигательной смесью, прицелился и прорычал:
— Infriga!
Из посоха со свистом вырвался морозный воздух. Бутылки взмыли в направлении дома и ударились о крышу с характерным глухим стуком, а затем скатились с неё обратно вниз и упали на лужайку осколками стекла и заледеневшего содержимого.
После этого произошло сразу несколько вещей.
Тесса адски завизжала. Она вскинула руку в мою сторону, собирая в ладони силу для атаки, но едва успела выпустить её, как Никодимус схватил её за руку, перенаправив, предназначенный мне удар, в небо.
Оруженосцы начали палить по мне. Пуля врезалась в плащ над левым легким, ударив меня словно кулаком и отбрасывая в сторону.
Мыш бросился на задний двор.
Я упал, и серьга Мэб взорвалась. Два осколка выстрелили из моего уха в разных направлениях, рикошетом ударяясь о стены прихожей, и вселенская боль обрушилась на меня в тот же миг.
Я смутно слышал, как Баттерс кричит моё имя. Пули лупили в прихожую через дверной проём, проносясь мимо со злобным шипением и щелкая по лестнице позади меня. Я лежал оцепенев от боли и поймал ещё один удар по пыльнику прежде, чем Баттерс с усилием оттащил меня от двери.
Я старался не упускать из виду происходящее вокруг, но в основном был занят тем, что пытался собрать достаточно сил, чтобы свернуться калачиком в позе эмбриона... но у меня ничего не вышло.
— Гарри! — кричал Баттерс, пытаясь поднять меня на ноги. — Гарри, вставай! Они возвращаются!
— Сожгите его! — визжала Тесса. — Сожгите их! Сожгите их всех!
— Гарри! — истошно вопил Баттерс. — Сделай же что-нибудь!
Во мне не оставалось сил даже на гримасу боли.
— О, Боже, — всхлипнул Баттерс. — БожеБожеБоже…
И именно тогда, на моих глазах, Уолдо Баттерс выбрал путь героя.
Он посмотрел вверх на лестницу, туда, где прятались дети. А затем — в сторону мужчин на улице. И стиснул зубы.
Без лишней суеты он вытряхнул меня из кожаного пыльника. Надел его. Рукава были слишком длинны, да и плащ в целом был несуразно велик, но должен признать, он приобрёл гораздо больше защиты, чем это когда-либо удавалось мне.
— Боб, — позвал он.
Светящиеся огни вспыхнули в одном из отделений его бэтменского жилета, нервно вытанцовывая в медленно нарастающем свете утренней зари.
— Да, босс?
— Выступаем.
— О-о...
— Если со мной что-нибудь случится, — продолжил он, — я хочу, чтобы ты вернулся в череп. Расскажи Энди обо всём, что видел. Скажи ей, я просил передать тебя кому-нибудь ответственному. И скажи, что я люблю её. Хорошо?
— Босс, — спросил Боб подавленным голосом. — Ты уверен?
— Больше некому, — тихо сказал Баттерс. — Гарри обессилен. Черити схватили. Жизню Уриила рисковать нельзя. А если мы будем ждать помощи, то пока мы будем заламывать руки от отчаяния, они сожгут детей заживо.
— Но... это не твоё. Ты не сможешь победить их.
— Обязан попытаться, — возразил Баттерс.
— Эта попытка тебя прикончит, — ответил Боб. — И ничего не изменит.
— Я должен верить, что это не так, — сказал он. — Возможно, я сумею задержать их до тех пор, пока не подоспеет настоящая помощь.
— Ох, — тихо-тихо вздохнул Боб.
— Ты готов? — спросил Баттерс. — Ты можешь перейти в плащ?
— Конечно. Это я научил Гарри этим заклинаниям.
— Держи пули от меня подальше, сколько сможешь, — велел Баттерс.
— Принято, — отозвался Боб. — Зададим им жару, босс.
— Дух, ты просто молоток! — похвалил его Баттерс. Он глубоко вдохнул, положил руку на моё плечо и сказал: — Не волнуйся, Гарри. Ты и так сделал достаточно. У меня всё получится.
Мне хотелось крикнуть Баттерсу, чтобы он не ходил, не приносил себя в жертву понапрасну, а взял бы детей и попытался бы сбежать. Тоже
