монголы – все тут отметились.
Строили крепости или брали их штурмом.
И английские сапоги топтали берега Крыма, и французские. Теперь немцы сюда полезли.
Октябрьский усмехнулся. Как полезли, так и вылезут.
Нечего им тут делать.
Боцман отдыхал полтора дня. Вся его группа занималась тем же – ела, а в перерывах между приемами пищи спала. Или валялась и зевала.
На вторые сутки все отъелись и отоспались, Рудак с Тосей даже от обеда отказались, занятые «рубкой» в карты, а следующим утром Гиреев решительно пошагал к командиру, требуя нового задания.
– Группа застоялась, товарищ капитан!
Ивернев хмыкнул:
– Все в бой рвешься?
– Да не то что рвусь… Просто война идет, а мы в картишки перекидываемся!
– Успокойся, есть для тебя одна задачка. И решить ее надо поскорее.
– Так мы завсегда, товарищ капитан!
– Тогда слушай. Про «Дору» слыхал? Про эту дуру немецкую?
– Это которая под Бахчисараем стреляла?[39] Слыхал, а как же.
«Дора» считалась самой убойной сверхпушкой и числилась среди любимых «игрушек» Гитлера. Это было колоссальное 807-миллиметровое орудие, способное метать почти за сорок километров исполинские снаряды весом в семь тонн. Такие даже «чемоданами» не обзовешь, как моряки именуют боеприпасы большого калибра, это уже, пожалуй, «шкафы».
Такой «шкафчик» – в два человеческих роста! – пробивал стальную броню толщиной в метр или семиметровый слой железобетона.
Сама суперпушка весила чуть ли не полторы тысячи тонн и иначе как на железнодорожных платформах не перевозилась, а расчет, который ее обслуживал, состоял из двухсот пятидесяти солдат и офицеров. Впрочем, всего обслуги у «Доры» числилось более четырех тысяч – вся эта толпа вооруженного народу нужна была для того, чтобы за двое суток собрать «вундервафлю».
Для всей этой оравы таскали собственный полевой хлебозавод и даже походный публичный дом с персоналом в сорок работниц.
Пять поездов из более чем сотни вагонов перевозили части самой «Доры», обслуживающий персонал, монтажный кран и так далее, так что в месте разворачивания орудия немцы строили целую сортировочную станцию. Поезд в двадцать вагонов перевозил один лишь тридцатидвухметровый ствол «дуры» весом в четыреста тонн.
Конечно, такая махина не могла поместиться ни на каком, даже самом тяжелом вагоне – для «Доры» укладывали железнодорожное полотно с четырьмя путями, круто изогнутое по дуге, а сама пушка размещалась на огромной платформе, опиравшейся на восемьдесят колес.
Каждые полчаса гремел выстрел, от которого содрогалась земля – даже за три километра от суперпушки посуда подпрыгивала на полках и столах.
Вот только толку от стрельбы было мало. Взрывы, конечно, получались эффектными, столбы дыма и пыли вздымались на сто шестьдесят метров, но вот меткостью «Дора» не отличалась.
В основном она била по площадям – гигантские снаряды пробивали в земле круглую «шахту» порядка метра в диаметре, заглубляясь на двенадцать метров, где и взрывались, образуя каплевидные глубинные воронки метра по три в поперечнике.
Целились немецкие пушкари по «Форту Сталин», по «Форту Молотов», по «Форту Сибирь», но даже не задели севастопольские укрепления. После того как был выпущен третий по счету снаряд, Октябрьский поднял флотские бомбардировщики и послал их в район Дуванкоя.
«СБ» и «ДБ-3Ф» разбомбили энергопоезд и состав с великанскими боеприпасами, а восемь авиабомб ФАБ-1000 накрыли «Дору». Летуны интересовались потом у комфлота, откуда он узнал местоположение пушки, но Филипп Сергеевич лишь загадочно улыбался…
…Ивернев покивал и достал красную папку.
– Тут у меня совсекретное донесение из разведки флота. Сообщается, что фрицы готовят целую батарею здоровенных мортир…
– Батарею «Дор»?!
– «Карлов», Селим! – хохотнул капитан. – Немцы их так назвали – «Карлами». Калибр – 615 миллиметров. Впрочем… – он заглянул в папку. – Севастополь будут обстреливать пушки «Тор» и «Один». Это у них «Карлы» как общее название, а еще, значит, есть и собственные. Короче, эти «Тор» с «Одином» и есть батарея. 2-я батарея. Командует ею некий Фрайхер Рудт фон Колленберг, обер-лейтенант. Мортиры похожи на гусеничные самоходки, только здоровенные – по одиннадцать катков на борт. Ездят они, конечно, еле-еле, со скоростью пешехода, и не далеко – километров на сорок, дальше бензина не хватает, хоть и жрут его бочками. Расчет на каждого «Карла» – по двадцать человек. Стреляют мортиры не слишком далеко, километра на четыре, но уж если попадут, беды наделают. Считай, каждый снаряд весит две с лишним тонны, и… Вот тут от пола до потолка где-то два пятьдесят будет,
