– Награду?
– Приспешники Люцифера неплохо платят за прoклятые души. И хотя торговать с демонами запрещено, даже разговаривать с ними нельзя, всегда найдутся такие – как ты уже видел, – кому мало дела до эдиктов подземного царства.
Чет глянул в сторону бредущих мимо душ. Ему вдруг показалось, что все они, до единого, смотрят на него, наблюдают за ним, видят его метку.
– Безопаснее всего в городах, – сказала Мэри. – Демонам в них хода нет, но охотники за душами – они могут быть где угодно. Самое надежное – найти свой род, семью, твоего деда. Свои всегда помогают своим. Кровь – не вода.
Ребенок, один из тех, что были в тележке, встал на ножки и, уцепившись за решетку, потянулся к Ане.
– Такое ощущение, что Бог их проглядел, – сказала Ана.
Мэри вздохнула.
– Да, но какой бог? Пока живешь, надеешься, что в посмертном существовании будет хоть какой-то порядок. Смерть – это хаос и безумие: за душу умершего борются сотни богов. Разумные принципы, здравый смысл, справедливость… Про все это можешь просто забыть.
Откуда-то снизу, со стороны берега, раздался крик, похожий на детский. Алая Леди обратила взгляд в том направлении и решительно двинулась прочь.
Изабель и остальные последовали за ней. Мэри задержалась на секунду, и, сжав Ане руку, сказала:
– Ана, когда будешь готова, разыщи нас. – И, отпустив ее, быстро зашагала следом за остальными.
Глава 13
Чет проводил взглядом женщин в плащах, а когда те исчезли в тумане, глянул назад, в сторону лестницы. Дирк и человек в широкополой шляпе все так же наблюдали за ним.
– Надо нам отсюда выбираться, – сказал Чет.
Проследив за его взглядом, Ана кивнула. Они направились в сторону города.
– Хочешь попробовать найти одного из этих, кроведунов? – спросила Ана.
– Да, думаю, да. А ты? Думаешь, у тебя есть родня тут, внизу?
– Господи, надеюсь, что нет.
– Может, стоит, по крайней мере, проверить.
– Родные плюнули бы мне прямо в лицо… И были бы правы.
Он кинул быстрый взгляд в ее сторону. Губы женщины были плотно сжаты, взгляд – мрачен. Для расспросов момент был явно не подходящий.
– Когда я это сделала, – сказала она. – Когда проглотила все эти таблетки… Думала, я ухожу. – Она помотала головой. – Откуда мне было знать, что после будет все это… Ну, знаешь… Все это дерьмо. Думала, смерть – это конец. А продолжение, гребись оно конем, все следует да следует.
Они молча шли дальше, поглядывая на бредущие мимо души; у всех, кто попадался им навстречу, был какой-то подавленный, несчастный вид. Чет все посматривал назад, думая увидеть Дирка и человека в шляпе, следующих за ними по пятам, но их не было и в помине.
– Эй, – сказал кто-то, похлопав Чета по плечу, и он обернулся. Перед ним стоял какой-то подросток. Чет не сразу его узнал: это был тот паралитик с парома, то есть, он был паралитиком до того, как они все переменились. Парнишка зашагал с ними рядом:
– Слушай, а какая она?
Чет недоумевающе посмотрел на него.
– Ну, женщина-лев. Сфинкс. Блин, поверить не могу, вы так близко к ней подошли. Подумать только, она же настоящая, ну, как и мы. Прям никак не могу в это все поверить. Знаете, все думаю, вот-вот проснусь. Здесь так круто!
Чет и Ана посмотрели на него так, будто он выжил из ума.
– Эй, я не псих. – Парень рассмеялся. – Просто я свободен! Свободен от этой коляски. – Он метнулся в сторону, вспрыгнул на валун, и сразу же обратно – к ним, как щенок.
– Бли-ин, как же это здорово – двигаться!
– Да что с тобой? – спросила Ана.
– Со мной?
– Ты что, не понимаешь, что ты умер? Что все мы умерли? Что это место – отстой?
Парнишка повертел головой.
– Не знаю. Все это, конечно, поразительно и ужасно, но и… ужасно интересно тоже. Ну, вы понимаете.
– Так ты в инвалидной коляске был? – спросил Чет.
Тот кивнул.
– Пятнадцать лет. У меня паралич был, квадриплегия. Это было похуже, чем здесь… То есть, уж лучше здесь, чем в той коляске, – понизив голос,
