Вошли еще несколько стражников, все – в цветах своих богов, и начали собирать своих раненых.
– Эй, этот нам нужен? – спросил стражник, стоя над человеком с раздавленными ногами.
– Не, – ответил Сит. – Не стоит монеты. Брось.
– Ты не бросать, – сказала стражнику старуха-троу. – Ты забирать.
Сит сказал ей что-то резкое на их языке, и она выпалила в него тирадой, состоявшей из кряхтения и гортанного гавканья, тыкая в него при этом своим жирным указательным пальцем. Сит стоял и слушал, морщась при каждом ее слове, пока, наконец, она не повернулась и не утопала прочь.
– Я так понимаю, этого парня мы не оставляем, – сказал стражник.
Сит с отвращением фыркнул.
– Забирайте его.
– Куда? – спросил стражник.
– Плевать, – сказал Сит. – Бросьте в канаву.
Стражник пожал плечами, взял несчастного за единственную оставшуюся руку и выволок из камеры, как мешок мусора.
Сит со стражниками нашли еще шесть принадлежавших Велесу рабов и, выстроив их друг за другом, связали одной веревкой. Сит заметил Ану, потом Чета по ту сторону решетки. Подошел.
– Ну, как тебе Игры, конеубийца? Весело? – Он наклонился поближе к решетке. – Сегодня было непросто… Завтра – сильно меньше рабов. Рад, что я – не ты.
Чет только молча глядел на него в ответ.
Темные глазки Сита остановились на Ане.
– Твоя псина плохо выглядит. – Он привязал к ее ошейнику веревку, вздернул на ноги. – Встать, псина. – Ана поморщилась, но благодаря ка поврежденная лодыжка ее не подвела. Ее рука сформировалась только частично, и теперь висела крюком – ей явно была нужна еще одна монета.
Сит направился к выходу, дернув за собой Ану. Она захромала следом, и по ее лицу было видно, что ей очень больно. Сит оглянулся на Чета.
– Не бойся, конеубийца. Уж о твоей псине я позабочусь.
Глава 36
Снаружи, сквозь люки, донесся рев. Чет подумал, что так, наверное, рычит тигр. Рев сопровождался стуком копыт, ревом осла, пением птиц, а потом завыли собаки – хором, будто под музыку. То и дело звучали аплодисменты, смех и приветственные крики.
– Это, должно быть, Велес, – сказал Эдо. – Когда-то у него было самое богатое собрание зверей во всем Нижнем мире… Зрелище, способное посрамить саму Землю. У него было даже несколько настоящих животных из плоти и крови. – Эдо вздохнул. – То были другие времена. Теперь у него, в основном, просто души-перевертыши. Все те же трюки с ка, ничего больше. Хотя, мне кажется, у него имеется и несколько настоящих звериных душ.
– Звериные души? – задумчиво сказал Чет, гадая, почему мысль об этом до сих пор не приходила ему в голову. – Так ты говоришь, у животных тоже есть душа?
– Конечно, есть.
– Ну, так где же тогда они все?
– Ойя говорила, что у них есть свое собственное место, но порой они забредают – или их заманивают – в наши места. Иногда причиной тому – колдовство, иногда – просто случайность… Но, бывает, душа теряется, забредает туда, куда не должна была попасть. Конечно, боги творят с ка чудеса. Но это совершенно особое чувство, когда видишь, что перед тобой – нечто настоящее. Когда знаешь, что глядишь в глаза невинного создания, а не какой-то несчастной души, закованной в форму животного.
– Так, значит, эти монстры, чемпионы – они просто души, как мы?
– Когда-то были такими, как мы, да. До того, как боги накачали их ка. Для богов ка – это как глина… Чем искуснее рука мастера, тем поразительнее его создание. В этом смысл здешнего состязания – не только сила, но и красота, а иногда – и нелепость. Боги любят показать себя.
Сверху донесся еще один взрыв аплодисментов.
– Настоящая касатка, – сказал Эдо. – Хотелось бы мне еще хотя бы раз увидеть представление Велеса.
– А мне хотелось бы увидеть, как он горит огнем.
Эдо рассмеялся.
– В один прекрасный день твое желание может исполниться, друг мой. Этот мир меняется, и не в пользу Велеса. Не в пользу богов. И все же они предпочитают держать головы в песке. Все пускают пыль в глаза – эта их показная роскошь, празднества. Притворяются, будто ничего не изменилось – но только обманывают себя. Когда-то на Съезде собиралась сотня богов. И я тоже был здесь, служил своей великой богине.
Взгляд у Эдо сделался отсутствующим.
– Воздух кипел жизнью – запахи настоящих растений и животных. Сколько богов… Сколько магии, сколько великолепия… Будто на Земле.
Наверху лаяли собаки; только тут до Чета дошло, что лай складывается в мелодию.
