Франческа опустилась на колени рядом с оглушенным противником. Привычные четкие действия успокаивали и помогали сосредоточиться. Отточенными движениями она ввела заклинание в рот «пациента» и протолкнула в гортань. Потом, осмотрев горло с разных сторон, убедилась, что просвечивающий сквозь кожу текст не ушел ни в трахею, ни в легкие. С профессиональной ловкостью она провела заклинание через пищевод, и, вильнув влево, оно свернулось кольцами в желудке. Натянуто улыбнувшись, Франческа отредактировала фразу на внешнем конце зонда – завершающий абзац разомкнулся, отпуская браслет.
– Готово. – Франческа вытянула заклинание у бедолаги изо рта, проверила, дышит ли он и ровный ли у него пульс. Кашля и рвоты не намечалось. – Идеально.
Издалека донесся одиночный вой, и спокойствие, навеянное привычными действиями, тут же улетучилось. Перед глазами замелькали оранжевые точки. Пришлось сесть.
– Отлично, – похвалила Дейдре, возвращаясь к сложенному змею. – А теперь осталось выбраться.
Франческа постаралась поймать спутницу в фокус.
– Вы как там? – спросила Дейдре, не оборачиваясь.
– Как помидорчик, – отрапортовала Франческа. – Только глаза все время… – Нужное слово вертелось на языке, что-то на «р», похоже на «рассыпаются» и «расползаются».
Выругавшись, Дейдре ухватила Франческу за руку и потащила к окну.
– Держитесь. У вас афазия. Скиталец близко. Так, сейчас надену сбрую… – Плечи и талию Франчески обхватили какие-то лямки, судя по запаху, кожаные. Жаль, не разглядеть, в глазах плывет.
Пол содрогнулся в очередной раз, и комната наполнилась безумными криками. Чей-то новый голос донесся из колодца.
Франческа снова попыталась сосредоточить взгляд на Дейдре, но та представала расплывчатым темным пятном, едва проступающим сквозь оранжевые сполохи.
– Что вам известно о магии воздушных змеев? – тем временем выясняла Дейдре, видимо, тоже надевая лямки. – Они меняют форму, так? Приобретают ту, что нужна для полета?
Франческа покачала головой.
– Знаю только, что бывает… крыло, а бывает зонтик, пропитанный иеро… иерофантскими чарами, которые управляют воздухом. Зонтик, покрытый ветряными заклинаниями… называется прыгошют. Он выпускает воздух и тянет… – Она взвизгнула.
Что-то лезло из минаретного колодца, словно пена. Франческа попыталась рассмотреть… и не смогла. Она словно ослепла, глядя на извивающиеся щупальца пустоты.
Франческа попятилась, но тут же почувствовала на плечах руки Дейдре.
– Франческа! Прекратите вопить!
Щупальца обвились вокруг ног.
– Слепота! В воздухе… слепой воздух! – выдавила Франческа, вырываясь, но Дейдре держала крепко, словно клещами.
– Это всего лишь иллюзия. Ваша реакция на близость чудовища. Оно отключило ту часть вашего сознания, которая отвечает за зрение.
Пузырящаяся пустота накрыла их с головой. Мир растворился в слепоте.
– Я, кажется, нашла прыгошют, – сообщила Дейдре, перекрикивая вой. – Это оно?
В руки Франчески ткнулось что-то круглое и тугое.
– Ткань. Язык иерофантов… держится… только на ткани.
– Как наложить заклинание?
Франческа покачала головой.
– Нужен иерофант… управлять чарами в ткани… и колдовать…
Вокруг заплясало воющее эхо – на этот раз голос был женский.
– Проклятье! – выругалась Дейдре. – Подождите.
Стук каблуков по камню. Шуршание, как будто что-то волокут. Потом лязг. Сперва громкий, потом приглушенный. Вой утих. Смягченный удар. Потом еще более странная какофония: два вопящих голоса.
Руки Дейдре снова легли Франческе на плечи.
– Кажется, я пробудила его от вашего оглушающего заклинания.
– Кого?
– Преследователя, в которого мы запихнули браслет. Я сбросила его на лезущих сюда адептов, он полетел кувырком, сбивая их на дно. Может, переломал им кости, но они все равно не остановятся, пока не погибнут – или пока не погибнем мы. – Она помолчала. – Слушайте.
Вой нарастал.
