Сайрус с Никодимусом сидели у костра. Ни одного из кобольдов поблизости не наблюдалось. Заслышав ее шаги, Никодимус встал и оглянулся на хижину Шеннона.
– Он попросил пока его не беспокоить. Осмотр выявил прогрессирующую болезнь, не достигшую острой стадии, – сообщила Франческа.
Никодимус посмотрел на нее, потом снова на хижину.
– Но, возможно, вам стоит вернуться к разговору о магических языках.
– Опять он за свое… – выдохнул Никодимус.
– Тогда могут всплыть и другие нелегкие темы, – помолчав, все-таки намекнула Франческа.
Никодимус встретился с ней взглядом, и она опять почувствовала его боязнь потерять Шеннона. А может, злость на старика. Неважно. Франческа потерла саднящие глаза.
– С вами, конечно, хорошо, но я, пожалуй, покину этот светский раут и удалюсь на боковую.
Никодимус вскочил.
– Да, правильно. Вы с Сайрусом устраивайтесь в моей хижине. – Он показал на один из домиков. – Постель свежая, а я все равно до утра буду охотиться с учениками. Если что понадобится, обращайтесь к магистру.
Пожелав спокойной ночи, Франческа отправилась с Сайрусом в хижину и уже за порогом зажгла несколько светляков. Внутри оказалось тесновато, но чисто – по бокам два крепких топчана, а между ними у дальней стены грубо сколоченный письменный стол. Под его сломанную ножку был подсунут увесистый фолиант. Франческа с любопытством глянула на корешок – и чертыхнулась от изумления.
– Что там? – обернулся Сайрус.
– Каталог.
– Что?
– Бесценный артефакт, позволяющий отыскать любой текст в пределах Звездной академии. Говорили, что Никодимус уничтожил его много лет назад. А он, оказывается, целехонек, подпирает какую-то рухлядь в забытой Всевышним дыре!
Сайрус рассмеялся.
– Что ему толку от магического текста, если он не может им воспользоваться.
– И я называла его умалишенным! Как будто ему было чего лишаться. Подумать только, Каталог! – покачала головой Франческа.
– Ему бы твоя бурная реакция польстила. Снова принялся бы строить глазки.
– Не начинай. Он нас в одной хижине поселил.
Ладони Сайруса легли Франческе на плечи и начали разминать затекшие мышцы. Франческа не возражала. Оба молчали. Она вспомнила, как Шеннон благодарил ее за осмотр, за то, что уделила ему внимание. Ей внезапно захотелось, чтобы и на нее смотрели так же, касались ее так же – без страсти, даже без романтического влечения, а бережно и почти безучастно.
Благодарно похлопав Сайруса по руке, она отстранилась и посмотрела на него, одновременно желая и не желая, чтобы он шагнул к ней. Он уселся на кровать и жестом пригласил ее сесть рядом.
– Ты окружила врачебной заботой банду отступников. А кто позаботится о тебе?
Франческа опустилась на кровать, стараясь не придвигаться слишком близко.
– Я устала.
Светло-карие глаза Сайруса смотрели испытующе. Медленно наклонившись, он поцеловал ее в щеку. Франческа не шевельнулась, не отозвалась ни словом и сама не разобралась, что чувствует, кроме неожиданного тепла в груди. Сайрус коснулся ее щеки, и Франческа прильнула к его ладони.
– Сайрус, мы будем спать. Просто спать.
Он осторожно притянул ее к себе. Франческа сидела не шелохнувшись, растворяясь в усталости и изнеможении. Сайрус сжал ее в объятиях чуть крепче, и ей стало спокойно и уютно. Вот такого прикосновения она ждала. Они повалились набок, уткнувшись друг в друга, словно разношенные мягкие туфли.
Франческа начала погружаться в сон. Сайрус поцеловал ее в шею, и она ненадолго проснулась, но ничем себя не выдала, и постепенно его дыхание стало глубоким и ровным. Франческа заснула окончательно.
Призрак Шеннона в очередной раз почувствовал, что вываливается из книги. Он приземлился на пол в той же библиотеке, где очнулся каких-нибудь два дня назад. Если не считать роящихся под потолком огненных светляков, круглую комнату окутывала темнота.
За спиной призрака стоял магистр Акома с раскрытым журналом, а рядом с ним – престарелая магистра Нийоль, в белых глазах которой плясали отблески пламенеющих абзацев.
У ног чарословов лежали два завернутых в зеленые мантии тела – голову одного обвивало золотистое оглушающее заклятье, шея другого была свернута под немыслимым углом. Вздохнув по неистребимой привычке, призрак взглянул на магистру.
