разберешь, кто мальчик, кто девочка – у всех коротко стриженные патлы и традиционные серые штаны с рубахами.
Рядом с детьми возились и собаки – той особенной породы, которую разводили и натаскивали на ликантропов каники. Громадные, выше трех футов в холке, с густой косматой шерстью, они смотрели по-человечьи умными глазами. Франческа с Сайрусом почувствовали их внимательный взгляд, проходя мимо стайки галдящих ребятишек.
Воронья здесь тоже было больше, чем в других частях города, – черные птицы с громким карканьем наскакивали друг на друга. По крышам бродили худосочные облезлые кошки.
Окружающая нищета петлявшую по закоулкам Франческу совершенно не смущала. Время от времени ей приветственно махал кто-нибудь из ребятишек, и она с теплой улыбкой благосклонно кивала в ответ.
– Пациенты? – догадался Сайрус.
– Кроме меня мало кто из клириков наведывается к Северным воротам.
В очередном проулке им попался растущий на открытом пятачке молодой саванный дуб, увешанный молитвенными лентами.
– Куда мы идем? – спросил Сайрус.
– К одному человеку, который мне кое-чем обязан, – ответила Франческа, обходя лужу. – Если кто здесь и может быть в курсе насчет Никодимуса, то старик Луро. Рассказывают, что в молодости, в караванной охране, он чистой смекалкой спас весь свой обоз от Саванного Скитальца. До сегодняшнего дня я считала, что это выдумки. В общем, старик Луро вернулся в Авил героем и годами был в Северовратном квартале кем-то вроде народного представителя. Но в последнюю нашу встречу он сказал, что заниматься чужими проблемами больше не намерен. Однако это не значит, что ему о них неведомо.
Сайрус что-то задумчиво промычал.
– Имей в виду, Луро, как и положено старому канику, скользок словно угорь, – предупредила Франческа. – Придется прихватить его за жабры.
Мимо промчалась пара вопящих сорванцов и большая собака. Сайрус поморщился, посмотрев на забрызганную мантию.
– Почему у каников либо мелкота, либо трухлявые пни, а среднего возраста словно и нет? – спросил он задумчиво.
Франческа свернула на развилке.
– Молодежь в большинстве своем, что женщины, что мужчины, работают в караванах – погонщиками волов, стряпухами, ремонтниками, охранниками… В саванне их подстерегают ликантропы, травяные пожары, жажда. Оставшиеся в городе служат в ополчении, а поскольку на этот квартал ликантропы нападают частенько, думаю, понятно, почему столько каников погибает молодыми, а дожившие до преклонных лет настолько циничны.
– Да уж, у нас по сравнению с ними просто курорт, – хмыкнул Сайрус.
– Так оно и есть. – Франческа остановилась перед домом, который выглядел покрепче других. – Только упаси тебя всевышний им посочувствовать – Луро сочтет это снисхождением. А лучше вообще никаких чувств не выражай. Ты ему все равно не понравишься. Ему никто не нравится.
Сайрус, кивнув, подождал, пока Франческа постучит в дверь.
– ЛУРО! – заорала Франческа во всю глотку. Сайрус подпрыгнул.
– Фран, кровь и пламя, ты что творишь?
– СТАРИК ЛУРО!
В доме что-то глухо стукнуло, и кожаный полог едва заметно сдвинулся, явив в узкую щель бородатое лицо. Карий глаз оглядел Франческу с головы до ног. Наконец полог распахнулся, и на пороге возник невысокий скрюченный старик. Годы, избороздившие морщинами его лицо, пощадили сивую копну на голове, однако не тронули и седые кусты, торчащие из ушей и носа.
– А, это вы, – буркнул старик. – Заходите-заходите. Дария!
Франческа прошла внутрь. Сайрус, шагнув следом, очутился в теплой полутемной комнате со столом и несколькими стульями. У дальней стены негромко потрескивал огонь в очаге, рядом с которым хлопотала старуха.
– Дария, смотри, кто к тебе пришел!
Когда глаза слегка привыкли к темноте, Сайрус различил лежащих у огня огромных псов. А потом троих ребятишек – двое спали, пристроив голову на собачье брюхо, как на подушку, а третья, сидя рядом, гладила косматую морду. Под взглядом Сайруса девочка вскочила и посмотрела на Франческу.
Выражение лица у нее было не по-детски суровым, словно ей ежесекундно приходилось решать сложнейшие моральные дилеммы. Франческа присела на корточки.
– Кто это у нас тут? – поинтересовалась она вкрадчивым полушепотом.
Девочка, просияв, кинулась к Франческе, которая подхватила ее и закружила. Обе от души рассмеялись и о чем-то оживленно затараторили.
Сайрус, скрестив руки на груди, наблюдал за целительницей. Сарказм из ее потеплевшего голоса пропал начисто, на лице, озаренном неясными красноватыми отблесками огня, играла непринужденная искренняя улыбка.
– Иерофант, – прохрипели над ухом.
Обернувшись, Сайрус наткнулся на изучающий взгляд Луро.
– Мастер Луро, – кивком поздоровался Сайрус.
