Дождь стих, превратившись в мелкую морось, и перед входом в лечебницу толпились пикетчики. Теперь к ним добавились мальчишки возраста Колина, которые, заклеив лицо черным, кричали: «Отпусти народ мой!»
Один из них ухватил Дануорти за руку.
— Правительство не имеет права удерживать вас здесь насильно, — заявил он прямо в медицинскую маску Дануорти.
— Не валяй дурака! — ответил профессор. — Хочешь устроить вторую Пандемию?
Мальчишка озадаченно отпустил его руку, и Дануорти скрылся за дверью лечебницы.
Приемный покой был забит больными на каталках, один стоял на ногах у лифта. Над ним нависала дородная медсестра в необъятном СЗК, зачитывая что-то из обернутой в полиэтилен книги.
— Вспомни же, погибал ли кто невинный? — прогремела она, и Дануорти с ужасом осознал, что это не медсестра, а миссис Гаддсон. — И где праведные бывали искореняемы?
Сделав паузу, она принялась листать тонкие страницы в поисках еще какой-нибудь вдохновляющей цитаты, и Дануорти нырнул в боковой коридор, а оттуда на лестницу, безмерно благодарный Госздраву за маски.
— Поразит тебя Господь чахлостью, — неслось вдогонку ему по коридору, — горячкою, лихорадкою, воспалением...
«И нашлет он на тебя миссис Гаддсон, — мысленно продолжил Дануорти, — и будет она читать тебе Библию, дабы поднять дух твой».
Он вступил в инфекционное отделение, которое теперь, судя по всему, разрослось на весь второй этаж.
—А вот и вы! — приветствовала его сестра. Снова дежурила та симпатичная практикантка-блондинка. Может, предупредить ее насчет миссис Гаддсон? — Я уже решила, что вы не придете. Он вас все утро зовет.
Она вручила ему комплект СЗК, и Дануорти, облачившись, проследовал за ней в палату.
— Полчаса назад он вовсю к вам рвался, — прошептала сестра. — Твердил, что должен с вами поговорить. Сейчас получше.
Бадри действительно выглядел получше. Лихорадочный темный румянец спал, и хотя оливковая кожа казалась чуть бледнее обычного, в целом Бадри уже напоминал себя прежнего. Он полусидел, опираясь на подушки и уложив кисти рук со скрюченными пальцами на согнутые колени. Глаза при этом были закрыты.
— Бадри! — позвала сестра, касаясь его рукой в резиновой перчатке. — Мистер Дануорти пришел.
Он открыл глаза.
— Мистер Дануорти?
—Да. — Она показала кивком головы. — Я ведь говорила, что он придет.
Бадри выпрямил спину, но на Дануорти не взглянул. Он пристально всматривался в пространство перед собой.
—Я здесь, Бадри, — встав в поле зрения больного, сказал Дануорти. — Что ты мне хотел сказать?
Бадри все так же не отрываясь смотрел вперед и беспокойно перебирал скрюченными пальцами. Дануорти вопросительно оглянулся на медсестру.
— Он уже давно так. По-моему, печатает.
Поглядев на экраны, девушка вышла.
Бадри действительно печатал. Свесив кисти с колен, он набирал на одеяле что-то замысловатое, сверля взглядом пространство — воображаемый монитор? «Нет, не может быть», — нахмурившись, пробормотал он и снова забарабанил пальцами.
— Что такое, Бадри? В чем дело?
— Наверное, ошибка. — Склонившись чуть влево, он скомандовал: «Построчный по ТАА, пожалуйста».
Это он в микрофон терминала говорит, догадался Дануорти. Читает привязку.
— Что не может быть, Бадри? Что не так?
— Сдвиг. — Не сводя глаз с воображаемого экрана, откликнулся Бадри. — Проверка данных... — произнес он в «микрофон». — Нет, не может быть.
— Что со сдвигом? Слишком большой, больше ожидаемого?
Набрав что-то, Бадри подождал, глядя на экран, потом снова лихорадочно забарабанил пальцами.
— Бадри, какой там сдвиг?
Он печатал примерно с минуту, затем поднял голову и взглянул на Дануорти.
— Столько тревог, — протянул он задумчиво.
— Каких тревог, Бадри? О чем?
Больной внезапно откинул одеяло и ухватился за спинку кровати, потом со словами «Надо найти мистера Дануорти!» стал срывать пластырь, удерживающий катетер.
Экраны настене словно взбесились, отчаянно пища и мигая. Где-то в коридоре послышался сигнал тревоги.
