— Изображение включили?
— Нет.
— Маску не забудь надеть! — крикнул Дануорти уже вдогонку. — И шарф!
Потом он позвонил Мэри и в нетерпении прождал минут пять, пока она шла к телефону.
— Джеймс? — раздался наконец в трубке ее голос. — Я от Бадри. Он просит тебя.
— То есть ему лучше?
— Нет. Он весь горит, мечется, зовет тебя, говорит, у него что-то срочное и важное. Доводит себя до исступления. Может, если ты к нему придешь, успокоится немного.
— Он про чуму не упоминал?
— Про чуму? — оскорбилась Мэри. — Только не говори, Джеймс, что и ты проникся этими дурацкими слухами — про холеру, про костоломную лихорадку, про вторую Пандемию...
— Нет. Это Бадри. Вчера он сказал: «Она погубила половину Европы» и «крысы виноваты».
— Он бредит, Джеймс. У него жар. Не бери в голову.
«Она права. Карантинная старушка тоже несла бред про индейцев с луками и стрелами, ты же не кинулся смотреть, откуда скачут воины сиу. Старушка вообразила, что объелась тортом, а Бадри придумал себе чуму. Не бери в голову».
Тем не менее он пообещал прийти как можно скорее и пошел разыскивать Финча. Хоть Эндрюс и не уточнил, в какое время позвонит, Дануорти не мог оставить телефон без надзора. Жаль, что не догадался задержать Колина, пока разговаривал с Мэри.
Финч скорее всего в столовой, защищает грудью бекон. Сняв трубку, чтобы никто не дозвонился в его отсутствие, Дануорти пошел туда.
В дверях его встретила мисс Тейлор.
—А я как раз хотела вас искать. Говорят, ночью увезли кого-то из карантинных?
— Да, — оглядывая зал в поисках Финча, ответил Дануорти.
— Боже мой! Значит, мы все могли заразиться?
Финча нигде не было.
— Какой у вируса инкубационный период? — спросила мисс Тейлор.
— От двенадцати до сорока восьми часов. — Дануорти вытянул шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь поверх голов.
— Какой ужас! А вдруг кто-нибудь из нас свалится во время концерта? Мы ведь традиционные, а не Совет. В правилах все четко расписано.
Дануорти не понял, почему традиционность (знать бы еще, что имеется в виду) предполагает четкие правила на случай заражения звонаря гриппом.
— «Правило третье, — процитировала мисс Тейлор. — Ни при каких обстоятельствах нельзя выпускать веревку колокола». То есть мы не можем посреди концерта взять и заменить человека, если он вдруг хлопнется без чувств. И ритм нарушится.
Дануорти представил, как звонарка в белых перчатках падает без чувств, и ее тут же выпихивают из круга, — чтобы ритм не нарушала.
— Неужели не бывает никаких тревожных симптомов? — не отставала мисс Тейлор.
— Нет.
— В той бумаге из Госздрава говорилось про дезориентацию, жар и головную боль. Чушь! Голова у нас постоянно болит от звона.
«Еще бы», — подумал Дануорти, оглядываясь в поисках Уильяма Гаддсона или кого-нибудь из студентов, чтобы посадить на телефон.
— Конечно, будь мы Советом, было бы не страшно. У них там исполнителей заменяют сплошь и рядом. Например, титтум в двенадцать колоколов они играли на девятнадцати. Девятнадцать! Это как называется?
Никого из студентов в столовой не наблюдалось, Финч не иначе как забаррикадировался в кладовой, а Колин где-то собирает одежду.
— Вам еще нужна репетиционная? — спросил Дануорти.
— Конечно! Если только и до нас вирус не доберется. Мы, правда, можем сыграть стедман, но это ведь будет совсем не то...
—Я пущу вас к себе в гостиную, если обещаете отвечать на телефонные звонки и записывать сообщения. Должен позвонить межгород — то есть должны позвонить из другого города, поэтому нужно, чтобы в комнате все время кто-то был.
Дануорти проводил мисс Тейлор к себе.
— Ох, тесновато тут. Не размахнешься. Можно мы слегка подвинем мебель?
— Делайте что хотите, главное — подходите к телефону и записывайте, что передать. Должен позвонить мистер Эндрюс. Скажите, что ему не нужен пропуск для въезда в карантин. Пусть отправляется прямиком в Брэйзноуз, я его там встречу.
— Ладно, думаю, сойдет, — сделала одолжение мисс Тейлор. — Все лучше, чем в столовой на сквозняке.
Он оставил ее передвигать мебель, начиная, впрочем, сомневаться, что поступил правильно, доверив мисс Тейлор телефон, а сам поспешил к Бадри. Зачем-то ведь он его звал. «Она погубила всех. Половину Европы».
