Вот и сидевший вместе с Диксоном за одним столом полный мужчина с сальными волосами и мятой рубашкой, приветствовал меня широкой, как море, улыбкой.
— Здравствуйте, Гэбрил. Я — Рифтон, мэр этого городка и по совместительству друг Диксона. Знаю здесь все вдоль и поперек. Диксон попросил, чтобы я оказал вам услугу.
— Да… — недоверчиво протянул я. — Спасибо. Не ожидал от мистера Диксона такой любезности.
— Ничего страшного. Вы выручили меня, я выручу вас. Кто вас интересует?
— Некто Жак Рив, — сообщил я.
Лицо мэра вмиг приобрело пепельный оттенок.
— Пожалуйста, не произносите здесь этого имени вслух, — произнес он, озираясь по сторонам. — Это опасно.
Глава 10
— Почему? — удивленно спросил я. — Только предупреждаю сразу, что не люблю готические истории о маньяках-убийцах. И сразу заткну руками уши, если услышу, что парфюмер убивал молоденьких невинных девушек и расчленял тела, чтобы вытопить из подкожного жира всякого рода субстанции, а городские власти с ног сбились в поисках кровожадного потрошителя и бегали по ночам с чадящими факелами. Такие бредовые истории хороши для книг и театральных постановок, в жизни все намного прозаичней.
На лице Диксона появилась странная улыбка.
— Слышал, Рифтон? Не стоит драматизировать, молодежь этого не любит. Объясни, почему ты шарахаешься от этого Рива как от прокаженного?
Взгляд серых маленьких глаз Рифтона не выражал ничего, кроме испуга.
— Постараюсь объяснить, но умоляю, произносите имя этого человека шепотом, а еще лучше не произносите вслух, — дрожащим голосом попросил мэр.
Капачу не повезло. Два года назад, после реставрации монархии в Лютании, в этот городок прибыла целая партия политэмигрантов, бедных, как крысы из Трущоб, и кипучих, как пробудившаяся страсть сорокалетнего девственника. С самого начала они стали устанавливать в Капаче свои порядки. Фактически, к исходу второго года лютанцы заправляли всем. Они стали неофициальными хозяевами города, отодвинув местных чиновников на задний план.
Рифтон олицетворял в Капаче королевскую власть, лютанцы — настоящую.
— Проклятье! Приходится с ними считаться, — с горечью произнес мэр Капача. — Эти парни запугали всех. Мы ничего не можем поделать! Были дураки, которые вставали им поперек дороги, лютанцы превратили их жизнь в сущий кошмар.
Я изумленно покачал головой. Такого у нас в столице не водилось.
— А полиция, городская стража… куда смотрят они?
— И полицейские, и стражники боятся лютанцев сильнее, чем начальства. У всех есть жены и дети, мистер. Никто не хочет с ними распроститься.
— Кто заправляет этими лютанцами? — поинтересовался я.
— Тип по имени Броско. Жуткий человек, мистер. Для него убить — все равно, что плюнуть. Хотя всю грязную работу обычно выполняют другие головорезы, Броско порой и сам не чурается.
— С вашими проблемами мы разобрались, и вот что я заметил: вы совершенно спокойно называете имя главаря лютанцев, с ваших же слов отчаянного убийцу и жестокосердного негодяя, но при этом панически страшитесь упоминать Жака Рива. Он что, еще опасней, чем Броско?
— Разумеется, нет, хотя от этих лютанцев всего можно ожидать. На наше счастье Рив — покойник.
Я прищурился:
— Уверены?
— Конечно. Если возникнет желание, могу дать материалы, касающиеся его гибели. У вас не останется никаких сомнений.
— Если не возражаете, я бы сперва послушал.
На лице Диксона застыло каменное спокойствие.
— Рифтон, не ходи вокруг да около. Расскажи подробности.
— Хорошо, — отрешенно согласился мэр. — Вам стоит побольше узнать о Риве. Его родители считались известными роялистами, он и сам придерживался монархических взглядов, а люди Броско бежали из Лютании, где их преследовали королевские войска. Между старой партией эмигрантов и новой сразу начались трения. Риву пришлось туго. Броско ставил палки в колеса, вымогал деньги, мешал бизнесу. Рив стал подумывать о том, чтобы свернуть все дела и перебраться в другой город, но не успел. Однажды между ним и людьми Броско произошла драка, в которой Рив, защищаясь, случайно
