— А если мы сами вломимся к графине, чтобы схватить ее за руку вместе с Ривом?
— Ага, а она вызовет полицию, и мы тут же попадем в каталажку за незаконное проникновение в чужое жилище или что там для нас еще придумает Морс.
— Но ведь ты не будешь сидеть и ждать сложа руки?
Тут я вспомнил о предложении Броско. С бандитами связываться рискованно, но порой риск бывает оправданным.
— Цель оправдывает средства, — вспомнил я старую пословицу, по слухам родившуюся в недрах королевской службы безопасности. — Я знаю, как ускорить побег графини и Рива.
В глазах Лиринны засверкали золотые искорки.
— Скажи как, и я тебя поцелую!
— Мы спустим на Рива человека, которого он боится больше всего на свете. Есть в Капаче парень по имени Броско. Если он увидит Рива целым и невредимым, то быстро исправит это упущение. Где обещанный поцелуй? — я повернулся к эльфийке небритой щекой и был вознагражден.
Мы вышли из бара и пошагали в сторону конторы. Я планировал снова отправиться в Капач, чтобы обрадовать Броско. Иногда приходится идти на сделку с собственной совестью, но человек зарезавший Болванчика и, возможно, убивший баронессу и подставивший ее мужа, не вызывал у меня жалости.
Возле нашего здания стояла неприметная с виду черная закрытая карета. Из нее грузно соскочил на мостовую человек в дождевике и шляпе с полями. В руках у него была элегантная трость с отливающим серебром набалдашником.
— Гэбрил Сухарь и Лиринна, частные сыщики? — сухо осведомился он, приподнимая большим и указательным пальцем шляпу за кончик.
— Да, — мне сразу не понравилось его широкое лицо с непроницаемым взглядом. На вид я бы дал незнакомцу лет сорок. Высокий, широкоплечий, над верхней губой тонкая ниточка усиков. Бакенбарды делали его гораздо строже, чем он мог быть на самом деле.
Я сдвинул брови и поинтересовался:
— С кем имею честь?
— Лейтенант полиции Колман, — представился человек с бакенбардами. — Не обращайте внимания на штатский костюм. Мое назначение произошло так быстро, что портной не успел сшить мундир, приходится ходить в гражданской одежде.
— А где лейтенант Морс? — удивился я.
— Полагаю, что находится под домашним арестом… пока, — бодрым голосом отрапортовал Колман.
— А что случилось?
Каюсь, известие полицейского офицера сбило меня с толку. Я уже смирился с тем, что Морс будет висеть у меня за спиной до конца моих дней.
— Я предлагаю сесть в карету и прокатиться. Там я сообщу, что случилось с вашим «другом» Морсом, — я услышал в голосе офицера иронию. Кажется, он знал о наших с Морсом отношениях. — Дама, прошу вас первой, — сказал он, не дожидаясь нашего согласия, и подал Лиринне руку.
Эльфийка оглянулась на меня, я утвердительно кивнул, тогда она, опираясь на полицейского, села в карету.
— Теперь вы, мистер Гэбрил.
Я не стал дожидаться второго приглашения и последовал за Лиринной. Колман сел последним. Он приказал кучеру дать круг в сторону Торговой площади.
— Минут через двадцать, доставлю вас обратно, — улыбаясь, заверил офицер.
Карета ехала медленно, пешком я бы преодолел это расстояние гораздо быстрее, но Колман и не думал поторапливать кучера.
— Мистер Гэбрил, я в курсе ваших сложных отношений с лейтенантом Морсом.
— Сложных… — фыркнула Лиринна. — Морс спит и видит, как бы засадить Гэбрила за решетку.
— С сегодняшнего утра у лейтенанта Морса будут иные заботы, — заверил Колман. — Этой ночью он заступил в дежурство по тюрьме. Из-за его халатности сбежал особо опасный преступник — хорошо вам знакомый лорд Риторн по кличке Мясник. У нас есть подозрения, что Морс специально способствовал побегу. Лейтенант временно отстранен от занимаемой должности и посажен под домашний арест. Идет служебное расследование. Я временно исполняю обязанности лейтенанта Морса.
Понятно. Вот как Морс отработал долг перед Толстым Али — устроил побег Мяснику и лишился эполет.
— Кем вы были раньше, Колман?
— Сержантом. Сегодня меня повысили.
— Поздравляю.
— Спасибо. Жаль, что моя карьера строится на ошибках других людей.
Впервые вижу совестливого копа. А может он таким образом хочет вызвать на откровенность? Зря старается, на меня эти приемчики давно уже не действуют.
— Ну, а мы зачем понадобились? — спросил я.
