— Замечательно, — хмыкнул я. — Подставить родственника, чтобы самому выйти сухим из воды. И все ради какой-то несчастной глиняной безделушки.
— Это не безделушка, это — Ган-Ли! — в один голос рявкнули на меня все три гнома.
— Неважно, — отмахнулся я. — Кстати, если вы хотите ее расколотить, не опасаясь последствий — могу предложить свои услуги. Я знаю, как обойти это дурацкое правило про того, кто родился раньше…
— Да?!! И как? — ошарашенно уставились на меня гномы.
— Очень просто. Статуэтку может разбить кто угодно? В смысле вне зависимости от расы…
— Да, — ответил Фирг. — Это может сделать и гном, и человек.
— И эльф? — спросила Лиринна.
— И эльф. Никаких ограничений.
— Замечательно, тогда я подхожу вам просто идеально.
— Это почему?
Я усмехнулся:
— Я — круглая сирота. Меня подобрали на улице и отдали в приют. В метрику моим днем рождения записали тот день, когда это произошло, хотя все, кого я спрашивал, утверждали, что к тому моменту мне уже было несколько дней от роду. Значит я — тот, кто родился раньше…
Глава 13
Пока одна часть меня занималась самолюбованием, другая спрашивала: кто тебя, Гэбрил, за язык тянул? Выходило, что никто: сам вызвался. Причем совершенно бесплатно. Со мной время от времени случаются приступы альтруизма, но нынче переплюнул самого себя.
Покуда я занимался самокопанием, три гнома вступили в перепалку, победителем из которой вышел мастер Фирг. Профессору удалось так задурить головы Грому и Тагу, что те не заметили, как начали плясать под его дудку. Оба гнома разом позабыли про всякую осторожность. Они освободили Фирга от пут и доверили ему решить участь статуэтки.
Я грустно вздохнул: мне попались какие-то неправильные гномы, склонные к суициду. Ну да не я им судья.
Вся троица, не обращая на нас внимания, с жаром обсуждала вопрос: быть или не быть, то есть — бить или не бить статуэтку. Вроде бы все склонялись к тому, что рискнуть стоит. И времени мало, и ставки высоки. Куда подевалась знаменитая осторожность гномов? Я их не узнавал.
— А может не надо? — вдруг жалобно промычал Таг, на миг вынырнувший в реальный мир.
— Надо, — с достоинством ответил профессор. — Я не хочу потом всю жизнь раскаиваться.
— Да?!! А вдруг там ничего нет? Нас тогда живьем поджарят! — всхлипнул Таг.
— Угу, и меня за компанию, — поддакнул Гром.
Гномы замолчали. Возникла тревожная пауза. Будущее показалось уже не таким прекрасным, как рисовал Фирг.
— Не волнуйтесь. Я беру всю вину на себя! — в порыве напускного благородства объявил Фирг.
Я усмехнулся. Как же, возьмет он, держи карман шире. Отдуваться будет мой клиент. Официально статуэтка все еще числится у него на хранении.
Однако остальных гномов ответ Фирга удовлетворил. Теперь они обратились ко мне:
— Гэбрил, мы вручаем вам судьбу всего рода.
Он говорили так торжественно и напыщенно, что я услышал, как играют небесные скрипки.
— В жизни бы не поверил, что она зависит от засохшего куска глины, — вздохнул я, принимая статуэтку из дрожащих рук профессора.
На ощупь талисман действительно ничем не отличался от глины, тут я был полностью прав.
— Милый, подумай, зачем тебе это? — недоуменно спросила Лиринна, заглядывая в лицо.
— Сам не знаю, — признался я. — С детства испытываю необъяснимую тягу к разрушениям.
Я находился в отличном расположении духа. Происходящее казалось забавной детской игрой, хотя ставкой в ней была жизнь. Не моя, к счастью…
— На счет три я бросаю статуэтку на пол, — предупредил я.
Все с опаской посторонились, образовав вокруг меня почти правильный круг, и теперь ждали, что будет. Наступила гнетущая тишина. Я увидел, как профессор закусил губы и беззвучно зашептал молитву. Гром и мастер Таг словно оцепенели: стояли, не меняя позы и не дыша. Они выглядели ужасно изможденными. Эльфийка побледнела. В ее лице не было ни кровинки.
