касается твоей тёлки – сам знаешь: баба с возу, кобыле легче!
Не очень благородно, конечно, но здесь намечался не рыцарский турнир, а банальный мордобой с высокой вероятностью смертельного исхода. Нет, даже не мордобой. Я забыл о ноже в руках мутанта. Мужик был полон решимости пустить тесак в дело. Непонятно, что его удерживало от этого шага.
Я успел заметить быстро промелькнувшую усмешку на лице женщины.
Наверное, я был единственным, кто увидел это. Теперь всё стало на свои места.
«Так, так, так… Похоже, нас помимо воли втянули в чью-то комбинацию, – размышлял я, пытаясь придумать выход из ситуации. – Мы тут чужие, а чужаков нигде не любят, но это явно не тот случай. Очень уж смахивает на провокацию. Интересно, а кому это выгодно? Раскормленный бугай явно не тянет на эту роль. Он такая же пешка, как и Филипп, только не способен осознать это. Ну да, с мозгами тут определённо не повезло. В отличие от мышц, они штангой не прокачиваются».
Я снова обратился к «культуристу»:
– Слушай, тебя как зовут?
Наверное, это было зря. Качок уже успел составить о нашей компании мнение, и оно было не самым благоприятным. Грубая сила понимает только грубую силу. Иные доводы бесполезны.
Он презрительно сплюнул мне под ноги.
«Ну вот, а ведь хотелось разойтись по-хорошему, – с досадой подумал я. – Получается, не судьба».
Я посмотрел на растёкшуюся возле мысков ботинок лужицу и покачал головой.
– Силён ты плеваться, парень. Прямо верблюд какой-то.
Если бы качок мог побагроветь, то непременно сделал бы это. Вместо этого он заскрежетал зубами так, что, наверное, стёр с них всю эмаль.
– Кем ты меня назвал? – свирепо прохрипел он, отпуская Филиппа.
– А ты не слышал? – делано удивился я.
Меня охватила давно забытая лёгкость. Я словно вернулся в своё детство: ах, эти разборки на школьном пустыре после уроков, расквашенный нос, синяк под глазом – романтика, блин.
Я развеселился, сам не понимая, что со мной происходит. Тут намечалось конкретное мочилово, а у меня было такое ощущение, что я комедию Гайдая смотрю.
– Чего лыбишься? – рявкнул громила.
– А тебе не один хрен? – безмятежно спросил я.
Определённо этот мужик никогда прежде не сталкивался с подобной реакцией. Он слегка опешил. Должно быть, раздумывал: а не сошёл ли я с ума. «Культурист» перекинул нож из руки в руку.
– Ты покойник! – изрёк он с видом Нострадамуса.
Я хмыкнул и снял с плеч рюкзак. «Если что, – подумал я, – пригодится как импровизированный щит. Жаль, конечно, пускать его на такое дело, но всё же лучше потерять рюкзак, чем жизнь».
– Мне, значит, ножичек не дашь? – спросил я.
– Борзый ты, – прогудел противник.
– Есть маленько, – не стал возражать я. – Тебе не в падлу на меня с этой саблюкой кидаться? Как-то не по-пацански это.
Тут виновница всех проблем решила подлить маслица в огонь. Она прекрасно знала, как среагирует её избранник, и потому протянула с ленцой:
– Бифштекс, урой уже этого недомерка. Чего ты с ним вошкаешься?
Оказывается, этот амбал носил вполне заслуженное погоняло – Бифштекс. А что – метко его окрестили, ничего не скажешь. «Неужели ей не противно крутить роман с этим огромным куском мяса? – недоумевал я. – Я про секс даже боюсь думать. Нормальную женщину только от мысли о поцелуе с таким чудовищем уже должно подташнивать. Очевидно же, что эта совсем из другой лиги – той, в которой таким, как Бифштекс, нет места. Что же их тогда связывает? Или мы имеем дело с тривиальным извращением? После всяких «оттенков серого» меня уже ничем не проймёшь. Наверное, в головах красоток водятся красивые тараканы».
Внезапно прорезался голос того, кто долго прикидывался ветошью, – заговорил хозяин заведения:
– Стоп, мужики! Давайте-ка со своими тёрками в другое место валите. У меня приличное заведение. Люди сюда отдыхать пришли.
Бифштекс насупился.
– Брысь под лавку, тля! Только тебя здесь не хватало.
Но общественное мнение качнулось на сторону несчастного владельца кабака.
– Бифштекс, он тему говорит. Ты же здесь всё разнесёшь, где мы тогда бухать будем? Сам же потом злиться начнёшь!
– Точно, Бифштекс. Айда отсюда. Тебе не всё равно, где этому смертнику навалять?
«Зашибись! – обалдел я. – Никто, оказывается, даже не сомневался в том, что итог схватки будет не в мою пользу. Повезло, так сказать. Нарвался на
