— Жасмин, — поправила она.
— Жасмин, — согласился я.
— Продолжай, милый, — разрешила она.
— Что ты здесь делаешь?
— Составляю тебе компанию. Ты что — не рад моему обществу? — удивилась она.
— Я просто не могу свыкнуться с происходящим. Слишком неожиданно. А как же мистер Корнблат?
— Предполагается, что у меня нервный срыв. Я легла в одну хорошую частную клинику, где заботливые доктора потчуют меня пилюлями, назначают обертывание в шоколаде и массаж.
— У меня нет шоколада, — признался я.
— Но ведь ты можешь сделать мне массаж! — капризно надула губки она и выставила длинную изящную ногу. — Помассируй ступню, пожалуйста. Эти высокие каблуки… на них просто невозможно ходить! Знали бы вы, мужчины, на какие жертвы нам приходится идти, чтобы вы обратили на нас свой взгляд!
Я проигнорировал ее.
— Так ты сбежала из клиники?
— Да, милый, — сказала она с придыханием. — Я сделала это ради тебя! Не волнуйся, до завтрашнего обеда меня не хватятся. Я из тех пациентов, которые поздно выходят к столу.
— И все же — чем обязан?
— Вроде ты умный малый. Неужели не можешь сложить два и два?
— Предпочел бы, чтобы ты проделала за меня эту операцию.
Она отхлебнула виски и мягко произнесла:
— Когда сидишь в маленькой вонючей камере и думаешь о том, что тебя в любой момент могут усадить на электрический стул за преступление, которого ты не совершала, поневоле начинаешь многое переосмысливать в своей жизни. Те вещи, которые когда-то казались безумно важными, внезапно теряют смысл, сдуваются, словно воздушные шарики. Начинаешь ценить тех, кто пришел тебе на помощь. — В глазах ее промелькнуло и исчезло странное выражение. — Мне рассказали, через что тебе довелось пройти ради того, чтобы вытащить меня из тюрьмы. Тебя выбросили с работы стараниями моего муженька, избили, и не раз, пытались запугать, стреляли… Но ты упрямо шел к поставленной цели. Такое не забывается, Рик. Я обязана тебе многим… Да, наверное, всем — ведь ты спас мою жизнь! И я хочу подарить тебе эту ночь!
Жасмин вздохнула:
— Знаю, что это не такая уж большая благодарность по сравнению с тем, что ты испытал. Но… — Она просветлела. — Думаю, эта ночь будет первой, но не последней. Иди ко мне, и не станем тратить время понапрасну.
Я задумался:
— Звучит завлекательно, Жасмин! Многие отдали бы правую руку за то, чтобы оказаться сегодня на моем месте.
Она хохотнула:
— Видишь, какой ты счастливчик, Рик! Давай смелее — я не укушу.
— А поговорить? — спросил я.
Жасмин нахмурилась:
— Ты какой-то несовременный, Рик. Красивая женщина сама прыгает к тебе в койку, а ты почему-то тушуешься. Только не говори, что девственник, — а то я умру от разрыва сердца!
— Расслабься, Жасмин! Ты не первая женщина, с которой мне приходилось общаться наедине.
— Тогда я не понимаю, почему ты все еще в кресле?
— Потому что я странный тип.
Она кокетливо повела плечом:
— Хочешь поиграть со мной? Отлично! У тебя богатая фантазия?
— Не жалуюсь, — хмыкнул я. — Но играть мы не будем. И вообще — ничего делать не будем. Иди домой, Жасмин!
— Рик! — обиженно воскликнула она. — Что такое? Ты меня пугаешь!
— Это меня пугает перспектива провести ночь с женщиной, которая хотела хладнокровно зарезать человека.
— Ты говоришь о Визире?!
— Да.
— Я же тебе говорила, что этот козел хотел сотворить со мной ужасные вещи. Да, в какой-то момент я не выдержала, схватилась за нож, но… — Жасмин всхлипнула, — не смогла зайти столь далеко.
