— Это со временем исправим, без сухопутных флотилий, — успокоил я капитана. — Попутно и займусь, Герман меня отправляет в дальний рейд. Вопрос серьёзен, тут на дурочку ништяк не выхватишь, всё шерстить придётся… До последнего баньяна. А есть ещё и бизнес-план.
— Дарик, к чему язвить? — поморщился Самарин. — Мы же просто рассуждаем.
— Что вы, Илья Александрович, очень внимательно слушаю! — с этими словами я достал из кармана золотой и постучал по столу. — Но что важнее? Золото или корректирующий Крест? А людей у меня с гулькин нос!
Две монеты ушли командору, а одна осталась у меня в качестве золотого запаса поселения. Ростоцкий пообещал, что со следующей найденной монеты будем продумывать схему стимулирующего дележа.
Командор благоразумно промолчал, сложно решить с ходу.
— Так у нас, товарищи, продуктивности в работе не будет, — опять забурчал Мазин. — Давайте посерьёзней! Я просто не понимаю такой категоричности нашего кочегара. Фёдор, а где корректирующий портал берёт энергию, не подскажете?
— Вулкан! Простенько и со вкусом, — хихикнул тролль из машинерии.
— Прекрати паясничать, в стюарды переведу! — прикрикнул на него капитан. — Вот ты в первое найденное жерло и полезешь, обещаю! Товарищ Мазин, а если термопара?
— Ничего сложного, — поддакнул я.
Профессор встал.
— Ничего сложного? В тропиках? Проводок до самой магмы и проблемы получения энергии нет? Предлагаю этот аспект проблемы пока считать бесперспективным для исследования. Вот если найдём…
— Подождите, как это бесперспективным? — возмутилась Галина Ивановна. — А если мы уже его нашли? Я имею в виду корректирующий Крест.
Как говорят в таких случаях, в кают-компании воцарилась мёртвая тишина. Мне, как всем прочим, потребовались долгие секунды, чтобы понять идею краеведши.
— Точно! — первым выдохнул Ростоцкий.
— Отколупывать надо! — Лицо оживившегося Липпо сразу стал деловитым, кулаки его сжались от нетерпения. — Дар, эта панель плотно сидит?
— Не проверял…
— Так надо было! — кочегар тоже встал, выражая готовность хоть сейчас отправиться к форту с топором за поясом.
— Мужики, да просто мысли не дошли! Не додумался! — искренне возмутился я, показывая ладони. — Видите же сами, то одно, то другое! То стройка, то мародёрка.
Ростоцкий молчал, профессор неуверенно постукивал пальцами по столу.
— Душно что-то, — наконец проронил он и пошёл открывать окно.
Судя по доносившимся звукам, за окном по-прежнему кипела работа.
А мы тут с ума сходим.
— Панель трогать нельзя, я чувствую, — строгим голосом предупредила нас краеведша. — Лучше не балуйтесь с инопланетной силой, мальчики! Душа мне подсказывает, что добром это не кончится.
— Ну да, ну да… Система может самоуничтожаться, это вы имеете в виду?
— Бог накажет, Владимир Викторович, — тревожным шёпотом прояснила Галина Ивановна.
Поняв, что в этом секторе поддержки он не найдёт, Федя повернулся ко мне.
— И всё-таки, Дар? Как вклеили?
Я замялся.
— Вообще-то, панель с текстом вмоноличена так, чтобы она гарантированно уцелела при обрушении. Вся башня рухнет, а это помещение останется. Плюс немного утоплена. Да и материал, из которого она изготовлена, чертовски прочен.
— Карябал? — понимающе поинтересовался кэп.
Кивнул с чувством стыда — было дело, даже пилой по металлу из мультитула пытался: там неудобно, так я самым краешком…
Поглядывая со спокойным интересом на спорящих, словно он был над схваткой, Ростоцкий, наконец, решил вмешаться:
— Бога гневить не будем, Галина Ивановна, но контроль за поведением панели обеспечим. Вдруг это действительно прибор?
— Есть одна тема: я этот форт семье Карлоса предложу под жильё. Угодья там хорошие, вода есть, площади, обзор. И дорога в двух шагах.
— А что, Дар, отличная идея! — обрадовался Герман. — Он уже знает?
— Нет ещё.
— Мне поговорить?
— Я сам.
— Тогда давайте к следующему вопросу… По статьям паспорта-определителя. Среда, плотность, что там ещё?
