– Куда отнесут?! – не поверил я.
– Не волнуйся так, у моей верной подруги семь голодных свиней, – подтвердила она без тени смущения, для пущей ясности показав пальцем в сторону длинного дома с сараем. – Обглодают за пару дней, и следов не останется.
Я сглотнул.
– Скажи мне, что это шутка…
– Что тебя так взволновало, дорогой мой? Или ты не знал, что все свиньи жрут человечину? Да ведь они все жрут, перерабатывая в отличное нежное мясо!
– Твоя верная подруга пирожками на местном рынке не приторговывает? – спросил я напряженным голосом.
В ответ матрона заржала во весь голос.
– Ты же ешь грибы, растущие на останках падших животных, даже не задумываясь об этом! И ловишь в реке деликатесную донную рыбу, обгладывающую утонувших. Это вечный круговорот всего вкусного!
К горлу подкатил горький комок.
– Мертвый человек – это просто мертвый человек, как жареный олень – мертвый олень, – продолжала она разглагольствовать. – Если люди не брезгуют питаться мертвыми животными, почему бы и животным не питаться мертвыми людьми? Все дело в том, как на это смотреть, и ты вполне можешь…
– Хватит!
И она осеклась, наконец-то поняв, что подобные речи от женщины вряд ли вызовут у мужчин любовные чувства, да и нечего на ночь глядя философию разводить.
Чертова язычница, хорошо, что у меня пустой желудок! Я торопливо нащупал в кармане маленькую плоскую фляжку с коньяком, которую мне вручил исландец на предмет придания оперативной бодрости похищенным после их освобождения, отработанным движением открутил пробку на стальной планке и опрокинул содержимое в рот. Шумно выдохнул.
– Клево тут у вас…
– Что ты сказал?
– Говорю, что все отработано, – перевел я, помаленьку успокаиваясь.
– Еще бы. Ты сейчас к нам?
– Извини, мне нужно на берег.
– К своей ржавой барже?
– Нет, Сесилия, это не моя баржа, судном командует старина Эйнар. Мне больше по душе пароходы, люблю я их разгонять до полной скорости. Себе бы купил, но маленький, такой, как «Сайпан», что стоит по соседству.
– «Сайпан» очень быстрый, – одобрила она мой выбор, – недаром на нем постоянно ездит шериф Бизерты.
– Может, поможет мне купить эту посудину? – задумчиво спросил я, внимательно наблюдая, как ляжет поплавок.
– А ты поговори с ним, богач! Этот шериф на самом деле обыкновенный бандит средней руки, плевать ему на Бизерту и ее нужды. А вот на деньги может клюнуть. Сейчас он наверняка в «Глобусе», пьет с коллегами местный ром. У нас, между прочим, есть не только ром, но и отличное домашнее вино.
– Коллеги – это полицейские? А почему они не на улицах города?
– «Глобус» – главный бар. Если здесь и случаются какие-нибудь инциденты, то чаще всего внутри баров или около них. Им там удобней: заходят проверить и почему-то застревают в дверях при выходе.
– Конечно, все инциденты случаются только там, – съязвил я, оглядывая поле боя.
– Так ты заглянешь? – с надеждой спросила она.
– Непременно. Но позже, – негромко напомнил я.
– Исчезнешь, – вздохнула она. – Женщина всегда чувствует, когда мужчина вот-вот исчезнет неизвестно куда… – и вдруг по-бабьи всхлипнула.
«Тебе ли не знать, дорогая, – подумал я, с искренней нежностью целуя Сиси в пухлую щечку, – они в свинарниках пропадают».
Красотка, отдав последние распоряжения товаркам, на прощанье сильно прижалась шикарной грудью и с пугающий энергетикой вампирши впилась в мои губы, не забыв в высшей степени соблазнительно огладить мои мужские контуры.
– Приедешь еще раз в Кайенну – оставь здесь для меня записку.
– Непременно!
Быстро у меня копятся новые друзья и знакомые, вот что значит интенсивное проведение оперативно-розыскных мероприятий… Даже слишком интенсивное. После этой короткой прогулки я почувствовал, что основательно устал от местной экзотики, и испытывал острейшее желание до самого отъезда домой не сходить с баржи.
