сетовал на жалкую свою планиду. Друзья же, отнесясь к услышанному со всем легкомыслием молодости, вопросили, отчего же он погнушался поведать горным затворникам все, что свершается в сподвижничестве логиков применительно к
– Ну так что же это за
– История не закончена, – злорадно молвил Юлфедкерк. – Совершенно расстроенный и теряющий всякое представление о логике вещей и разумном устройстве мира, Назидатель Нактарк…
– Отставить, – сквозь дрему проворчал Нунгатау. – Обсуждение религиозных тем за пределами культовых сооружений уставом возбраняется, это ты, рядовой, должен знать.
– Виноват, янрирр мичман. Больше не повторится.
– Врешь ведь, – сказал Аунгу. – Непременно повторится. Пацифист хренов. Логику он видит.
– Отставить – значит отставить, ко всем относится, – рыкнул Нунгатау, и этот поганец сержант на время заткнулся.
Зато внезапно подал голос ефрейтор Бангатахх:
– Одно радует: если сканеры промолчали, стало быть, Юлфа наш точно не этелекх.
– Сами вы… – промолвил рядовой обиженно.
– Это если сканеры работают, – ввернул сержант.
– Как это они вдруг могут не работать? – промычал Нунгатау и проснулся окончательно.
– Очень просто. Я думал, вы знаете, янрирр мичман…
«С хрена ли я могу это знать, – подумал Нунгатау досадливо. – Я простая, как камень, скунгакская шпана,
– Система сканирования устроена таким образом, – продолжал сержант Аунгу, все более увлекаясь, – что находится в постоянном взаимодействии с орбитальными спутниками глобального мониторинга. Предполагается, что мониторы эти незыблемо висят над одним и тем же участком поверхности планеты. Над тем же Эхитуафлом таких мониторов много, а естественных лун нету вовсе. Тогда как здесь, на Анаптинувике, техническое решение аналогичное, а планетологическая ситуация иная. Близость лун вносит постоянные помехи в работу и орбитальное положение мониторов. А уж когда Изангэ и Днекка сойдутся потеснее, вот как сейчас, то гравитационные помехи становятся критическими, и мониторы теряют контакт с сетью наземных сканеров.
– И что же? – с интересом спросил рядовой Юлфедкерк. – Проходи, кто хочет?
– Размечтался, членистоногий, – хохотнул сержант. – Прощения просим, янрирр мичман – членистоголовый… А для чего все эти защитные контуры, все патрули? Чтобы дублировать работу сканеров и прикрывать их бездеятельность во время сбоев. К тому же пять-десять минут, и мониторы спохватываются, выполняют позиционную коррекцию, и связь со сканерами восстанавливается.
– Откуда ты все это знаешь? – спросил мичман с неудовольствием.
– Аквондакуррский университет, восьмой семестр факультета прикладной астродинамики, – усмехнулся сержант. – На факультативах для особо одаренных студентов можно было узнать очень много интересного.
– А ты, значит, был одаренный.
– Подавал некоторые надежды…
– За что ж тебя поперли?
– А с чего вы взяли, янрирр мичман, что меня вдруг поперли? – улыбнулся сержант Аунгу.
– Хочешь сказать, ты закончил обучение и получил надлежащую квалификацию?
– Именно так, янрирр мичман. Магистр прикладной астродинамики, профессиональная квалификация – штурман военно-космического флота второй категории…
– За каким тогда демоном, вместо того чтобы служить Эхайнору на передовых рубежах, как тебя учили и готовили, ты ошиваешься в пехоте?!
– Да врет он все, – лениво отозвался с заднего сиденья ефрейтор Бангатахх. – При всем уважении, янрирр мичман, но где вы встречали кхэри-магистра, да еще астродинамики?
– С тех пор, как я повстречал кхэри-эршогоннара, меня уже ничто не удивит…
– Ну, скажи, что соврал, – однако же настаивал ефрейтор. – Успокой мою душу… да и янрирр мичман переживает.
– Ну, может быть, и вру, – охотно согласился Аунгу.
Мичман открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь особо обидное про всезнаек, грамотеев и брехунов, но «ракушка» вдруг вильнула, клюнула носом и резко пошла на снижение.
