Вектор атаки

– А что, если он вздумает вернуться?

– Не вздумает. – Мичман помолчал, размышляя. – То есть, конечно, нет никаких препятствий к тому, чтобы ему вернуться и спокойно отчалить туда, откуда он явился в наш мир. Но после радушного приема, устроенного старшим инспектором и его чурбанами-псекацагами, вряд ли он того захочет. Да он, поди, и не знает, что вполне может сделать это в любой момент и никто ему слова поперек не молвит.

– Янрирру старшему инспектору еще бы как-то пережить этот веселый вечерок, – ввернул рядовой Юлфедкерк.

– Муздряг, – сказал сержант Аунгу и с отвращением сплюнул. – Попросту говоря, увеселительное заведение невысокого пошиба для младших чинов. Беда, когда слишком много командиров… Если у этелекхов этого муздряга хотя бы втрое меньше, то они нас точно уделают.

– Чего ж до сих пор не уделали? – хмыкнул Нунгатау.

– Удовольствие растягивают.

– Да мы им на хрен не нужны, – сказал рядовой. – Мы сами к ним лезем зачем-то.

– Не зачем-то, а хотим вернуть отнятое, – назидательно промолвил мичман. – Между прочим, наш исконный родной мир.

– Ну, допустим, вернули, – сказал рядовой. – Что дальше? Переселимся туда и заживем? Прямо все здешнее так и бросим?

– Лично мне не жалко и бросить, – заметил ефрейтор Бангатахх, по причине того, что воспринял от егерей унижений и побоев более остальных, вольготно развалившийся на заднем сиденье урштера. – Я бы переселился.

– Нужен ты им со своей кирпичной рожей, – хмыкнул сержант.

– Если уж я буду там – никуда они не денутся, станут терпеть и мою кирпичную рожу, и мою чугунную задницу.

– А потом переглянутся, – сказал сержант, – перемолвятся парой словечек… мол, однажды мы уже сожрали этих здоровенных рыжих ублюдков, что мешает нам проделать это еще раз?.. и поимеют тебя, как в старые добрые времена.

– Не станут они этого делать, – возразил мичман.

– Это почему еще? – спросил ефрейтор. – Чем это мы им пришлись не по вкусу? Даже обидно…

– А потому, что нельзя дважды съесть один и тот же кусок мяса. То есть, конечно, можно… но во второй раз будет невкусно.

Рядовой хохотнул, а ефрейтор попытался улыбнуться, но вместо этого скорчил жалкую гримасу и схватился за скулу.

– Эй, Банга, – сказал Аунгу. – Ты, как я погляжу, очухался. Почему тогда я должен рулить этим корытом?

– У вас лихо получается, янрирр сержант.

– Вот ты льстишь, а лесть – это грех. А грехи отягощают душу. Демон-антином Юагрморн распростер тебе объятия.

– Лучше два раза польстить, чем один раз по башке словить.

– Философ, мать твоя мученица. Что ж ты егерям не польстил, вместо того чтобы дерзить и за оружие хвататься?

– Я было начал, да они еще большими грешниками, чем я, оказались…

– А еще потому не сожрут они нас, – вдруг сказал мичман, – что подавятся. Мы за то время, что живем вдали от родного мира, кое-чему научились. Мы стали другими. Все эти бесконечные годы мы готовились забрать свое: учились быть воинами, жить, как воины, думать, как воины… и научились. Я давеча перекинулся парой словечек с одним капитан-торпедиром… такой же кхэри, как и я, а вон каких вершин достиг! Нашим Истребителям Миров спалить любую планету этелекхов – что утереться…

– Везет вам нынче на эршогоннаров, янрирр мичман, – усмехнулся Аунгу. – Только, помнится, один из них не так давно сдался этелекхам с потрохами, и корабль свой сдал, и сидит теперь тут неподалеку, примерно где и мы, седалищную мозоль себе полирует.

– Ну, не готовы мы оказались к подлым вражеским штучкам, – с сердцем сказал Нунгатау. – Ничего, подготовимся, время есть…

– Странно, – сказал рядовой Юлфедкерк.

– Что тебе опять странно?!

– Вот захватили они наш боевой крейсер. Можно сказать, с поличным взяли, с оружием на боевом дежурстве. Почему тогда его командир сейчас здесь прохлаждается, а не у этелекхов за колючкой?

– Так они пленных не берут, – сказал мичман несколько удивленно. – Разве не знаешь?

– И это знаю. Только о том, можно сказать, и думаю. Не берут – это понятно. Не хотят лишнюю обузу на себя взвалить. А почему возвращают?

– А куда их – на колбасу, что ли, пускать?! – Нунгатау начинал сердиться.

– Вот если бы вы, янрирр мичман, взяли на поле боя в плен своего злейшего врага, да еще с оружием в руках – как бы вы с ним поступили?

– Мое отношение к пленному, солдат, определяется тактическими задачами. Если, к примеру, штабу нужен язык, то доставлю означенного пленного в особый отдел. Если есть необходимость в фортификационном строительстве или каких иных нуждах…

– А если такой необходимости нет? – упорствовал Юлфедкерк.

Мичман нахмурился, ловя на себе взгляды подчиненных. Особенно неприятен был взгляд сержанта Аунгу, исполненный веселого любопытства.

– Неужто отпустили бы? – спросил рядовой.