– Фактор сверхъестественного мы здесь рассматривать не станем, – сказал Кратов. – Уговоримся сразу не вмешивать метафизику в наши дела. По крайней мере, насколько нам достанет здравого смысла.
– Хорошо, – сказал Свифт. – Здесь не меньше сотни человек обоего полу и всех этнических групп. Что мы ищем?
– Сто десять, – уточнил Кратов. – А вот здесь, – он коснулся сенсора на пульте управления, и картинка сменилась, – шестьдесят семь. Всего ничего. И это…
– Дай угадаю, – сказал Муравский (когда-то – Сан-Марино, Академия ксенологии, кафедра математических методов, а ныне вольный художник и мыслитель, житейский гедонист и научный анахорет, лохматый, бородатый, всем костюмам предпочитавший клетчатый саронг и гавайскую рубашку самых ужасных расцветок; в перерывах между женщинами, скайсерфингом и, по слухам, крофтингом занятый анализом самых бредовых идей на стыках нестыкуемых научных дисциплин; в один прекрасный момент обнаружил себя в составе множества рабочих групп, члены которых, такие же подвижники- одиночки, никогда друг с другом не встречались, но нечувствительно обслуживали Федеральный Совет в тех сферах, где академическим персонам обозначать свое присутствие было не с руки). – Знакомые все лица… Резиденты нечеловеческого генезиса, не так ли?
Обсуждение набирало обороты, и Кратову это нравилось. Никто не дремал в тенечке, никто не отвлекался на пустяки. Напротив: все потирали ладони, произвольно переходили с уважительного «вы» на непринужденное «ты», маневрировали по помещению не присаживаясь, энергично грызли яблоки и деятельно уминали бананы, словом – были полны энтузиазма и готовности решить любую задачу, даже не зная толком условий.
– Где ты взял эту информацию? – спросил Аксютин. – Даже я не всех знаю. Черт! – Он пристально всмотрелся в лица. – С этим я знаком, и мне в голову не приходило, что и он тоже…
– Нужно знать места, иметь связи и владеть рычагами, – усмехнулся Кратов.
– Ставлю свою шляпу, здесь замешано ведомство Голиафа, – сказал Тиссен.
– Шляпа остается при вас, – сказал Кратов. – Кстати, где она?
– Я фигурально. Но если бы я не угадал, то специально обзавелся бы шляпой, чтобы вручить вам заслуженный приз.
– Какие же это резиденты? – удивился Свифт. – Я еще понимаю – Медруадефт… Урпиуран… Мелиасс… но тот же Лайгид… или Амакомтар…
– Тот же Виктор Ильич Погодин, – сказал Аксютин с обидой в голосе. – Ведущий специалист саратовского филиала ИОК… я с ним коньяк пил на прошлогодней конференции, а он, оказывается, эвон что…
– У термина «резидент», – сказал Муравский назидательно, – несколько значений. Я имел в виду не разведчиков под прикрытием, а в первую очередь инопланетян, которые постоянно проживают на территории Федерации, пользуясь всеми правами и привилегиями нашего гражданства.
– Так бы и сказал – граждане Федерации нечеловеческого происхождения, – проворчал Свифт. – А то резидент… Мы должны найти связь между первым списком и вторым?
– Верно, – сказал Кратов. – И вот по какому признаку. Все знают, что такое «ксеногенная экспансия»?
– Еще спроси, все ли знают, как надевать штаны, – хмыкнул Аксютин.
– И все же давайте сверим позиции, – предложил Свифт.
– Давайте. Ни для кого не секрет, что человечество не раз и не два становилось полигоном для генетических экзерсисов старших братьев по разуму. Как выяснилось, наш генетический аппарат относительно податлив к разного рода искусственным воздействиям. То, что этим обстоятельством частенько пользовались без нашего согласия, не отрицается и не оспаривается… в особенности под давлением фактов.
– Лферры и Локкен, – нетерпеливо сказал Тиссен. – Тахамауки и толпа буколических полинезийцев острова Рапа-Нуи. Виавы с их доктриной межрасовой конвергенции… хотя последнее не совсем в тему: они просто нас любят. К нашей чести будь сказано, нас есть за что любить. Но к чему вы клоните, Консул?
– Предполагается, что со вступлением человечества в Галактическое Братство эксперименты по улучшению нашего генетического фонда прекратились или, как в случае с виавами, вошли в цивилизованное русло. Между тем я склонен считать, что это не так.
– Есть факты? – спросил Муравский.
– Нет… пока. Если, конечно, не считать всю эту толпу, – Кратов вернул на экран коллаж из застывших лиц ангелидов.
– Ксеногенный фактор происхождения ангелидов – всего лишь одна из версий, – сказал Свифт. – Некоторые серьезные исследователи склонны полагать, что человечество потихоньку мутирует. В самом деле, с какой бы стати ему вдруг, при таком обилии мутагенных факторов, застыть в своем развитии?!
– Ангелиды бывают разные, – заметил Аксютин. – Принято делить их на три-четыре группы…
– Значит, мутации происходят по разным сценариям.
– Консул, давайте сэкономим время друг другу, – сказал Тиссен. – Упростите нашу задачу. Мы же не затем собрались, чтобы просто так потрепаться и выпить вина в хорошей компании. Кто из этих ребятишек вас интересует? Назовите имена, и мы будем искать зависимости.
– Я не знаю, – честно признался Кратов.
– Что же тогда нам искать?!
