– Вперед! – крикнул Уилл, и скандианцы начали изо всех сил толкать повозку.
У мощных скандианцев это получалось без труда, так что двум аралуинцам оставалось только идти в передней части наклонной повозки, где расстояние до крыши было меньше всего. Было справедливо оставить больше всего места скандианцам, выполнявшим тяжелую работу. Повозка с лестницей на крыше поехала, сначала медленно, с трудом продвигаясь через густой подлесок. Скандианцы принялись слаженно толкать ее, отсчитывая ритм, и повозка ускорила ход, подпрыгивая на кочках. Она быстро приближалась к стене замка.
Было ясно, что, даже несмотря на устроенный Малькольмом кавардак, рано или поздно их заметят. С крепостной стены вдруг донесся пронзительный крик. Почти сразу же в крышу повозки вонзилась арбалетная стрела. За ней последовали еще три. Потом, через довольно долгий промежуток, выстрелы повторились.
Похоже, на западной стене несли караул только четыре арбалетчика. Последовательность выстрелов повторялась через двадцать – тридцать секунд, то есть за то время, что необходимо для зарядки обычного арбалета. В этом и заключался главный недостаток этого в остальном неплохого оружия – арбалет стрелял очень медленно по сравнению с луком. Умелый лучник, вроде Уилла, выхватывал стрелу из колчана и натягивал тетиву уже тогда, когда предыдущая стрела еще не успевала долететь до цели. У арбалета же в передней части имелась скоба. Сделав выстрел, стрелок опускал оружие, вставал ногой на скобу и, отклоняясь назад, натягивал плотную тетиву обеими руками до тех пор, пока она не входила в механизм заряжания. Только потом он вставлял другую стрелу, поднимал арбалет, прижимал приклад к плечу и стрелял.
Уилл поморщился, когда последняя стрела попала в доску всего в нескольких сантиметрах над его головой. Затем он посмотрел в специально сделанное отверстие, достаточно большое для обзора, но слишком маленькое, чтобы в него можно было прицелиться из арбалета.
– Еще несколько метров! – предупредил он скандианцев.
Уиллу хотелось подойти к стене как можно ближе, чтобы во время ночного штурма Хорасу не пришлось долго бежать.
Но чем ближе они подходили, тем большему риску подвергали скандианцев, ведь им еще предстояло отступать к лесу. Сейчас они прошли почти половину пути. Уилл ухватился за привязанную к левому колесу веревку и подождал, пока все идущие сделают еще четыре шага.
Когда из колеса вылетел крепивший его к оси штырь, повозка проехала еще метр-другой, но потом колесо слетело с оси, и левый бок рухнул на землю. С крепостной стены послышались восторженные крики и злые насмешки. В остановившуюся повозку воткнулись еще две стрелы. «Это хорошо, – подумал Уилл. – Это значит, что заряжены только два арбалета».
– Бегите! – приказал он скандианцам.
Повторять приказ им было не нужно. Они и сами слышали, как в крышу ударили две стрелы, и понимали, что это означает. Выбравшись из покосившейся повозки, скандианцы врассыпную пустились со всех ног к лесу. Защитники замка завопили еще сильнее, насмехаясь над незадачливыми врагами, улепетывающими со всех ног, чтобы спасти свои жизни.
В щит на спине одного из скандианцев угодила еще одна арбалетная стрела – с такой силой, что едва не сшибла с ног воина. Уилл вознес тихую молитву, благодаря небеса за то, что среди защитников на стенах замка не было лучников с длинными или рекурсивными луками.
Из арбалета было легче целиться и стрелять, чем из длинного лука, и воинам для того, чтобы им овладеть, требовалось гораздо меньше тренировок, чем рейнджерам, овладевавшим длинным луком. Освоить стрельбу из арбалета мог и обычный стражник – на обучение уходило лишь несколько недель. Но расплатой за такую легкость были низкая скорость и небольшая дальность стрельбы.
Когда четыре скандианца целыми и невредимыми скрылись среди деревьев, Уилл с облегчением вздохнул. Присев на сырую землю под повозкой, он сказал Хорасу:
– Ну что ж, пока что все идет по плану. Ты тоже устраивайся поудобнее. Будем ждать темноты.
Хорас, скрючившись в самом низком углу повозки, закатил глаза:
– Это мое любимое занятие. А ты взял с собой что-нибудь поесть?
Ближе к вечеру стражники на стенах замка постепенно потеряли интерес к брошенной повозке.
Услышав о странном транспортном средстве, Керен пришел его осмотреть. Нахмурившись и покачав головой, он заявил:
– Это отвлекающий маневр. Понятно, что нападающие не пойдут на штурм всего лишь с одной лестницей.
Чем больше Керен об этом думал, тем сильнее верил в свою правоту. Западная сторона, где лес подходил к замку ближе всего, казалась самым подходящим местом для штурма. И поскольку это было очевидно, то нападающие вряд ли выбрали бы ее. Вся эта затея с повозкой была отвлекающим маневром, причем не очень умным. Понятно же, что одной лестницей стену не взять. Любая осада всегда была игрой ума между нападающими и обороняющимися, во время которой на обманный ход одной стороны следовал обманный ход с другой и так далее. Интуиция подсказывала Керену, что странная повозка служит лишь для отвлечения внимания защитников замка. Чем больше Керен ждал следующего шага, тем сильнее укреплялся в мысли, что штурм начнется с юга или с востока – с самых дальних от западной стены точек. Но, скорее всего, с юга. Там враг уже проявил активность. Керен считал, что нападавшие попытаются выполнить еще несколько ложных атак, усыпляя бдительность обороняющихся, а затем перейдут в настоящую. Показав пальцем на склонившуюся набок повозку метрах в двадцати от стены, он сказал командующему западным отрядом сержанту:
– Постарайтесь ее поджечь. И не сводите глаз с деревьев. Но я не думаю, что противник нападет с этой стороны. Будьте готовы перебросить своих
