«Тук-тук», – раздался по полу знакомый стук. Уилл повернулся и увидел Тень, лежавшую на животе в дальнем углу.
– Привет, Тень! – сказал Уилл.
Стук усилился.
– А разве можно впускать собаку в помещение для больных? – обратился Уилл к Малькольму.
– Я бы сказал, это необходимо, – ответил целитель, позволив себе слегка улыбнуться. – Оба они буквально с ума сходили, пока я не разрешил им увидеться.
– Хм… – задумчиво протянул Уилл.
Придется ему как-то решать этот вопрос, когда он соберется возвращаться на юг. И решение предстоит принять нелегкое. Но Уилл постарался отогнать эти мысли. Какое-то время он еще побудет здесь. Подумать можно и позднее.
– Зайду-ка я к Элис, – сказал он. – Если ты не против.
– Прекрасная идея, – кивнул Малькольм. – Ей как раз не помешает компания.
Сражение закончилось два дня назад. Узнав о гибели своего командира, люди Керена, уже и без того терпящие поражение, сразу же сдались. Сейчас их заперли в подземельях замка.
Элис некоторое время провела в состоянии шока. Малькольм сказал, что это, скорее всего, результат слишком быстрого выхода из наведенного Кереном транса. Конечно, девушке было тяжело обнаружить себя с мечом в руках, занесенным с целью убить Уилла. Целитель объяснил, что это сродни тому ощущению, которое испытывают лунатики, если их резко разбудить.
Малькольм дал Элис снотворное зелье и уложил в кровать.
– Сейчас самое лучшее лекарство для нее – это отдых, – объяснил он. – Она обладает сильной волей и рано или поздно придет в себя. Но это произойдет быстрее, если она отдохнет и наберется сил.
Теперь же, по всей видимости, целитель решил, что посетители девушке не помешают.
Уилл поднялся по лестнице главной башни. Элис разместили в ее бывшей удобной комнате на четвертом этаже. Уилл несколько раз проходил мимо нее, но ему не хватало решимости войти и, возможно, разбудить спящую девушку. Кроме того, его смущало кое-что еще. Тогда в башне он сказал Элис, что любит ее, и понял, что сказал правду. Да, Уилл понимал, что в каком-то смысле всегда любил ее. Она была его подругой с детства, самым близким человеком на свете. Но теперь, когда они выросли, в его душе зародились и другие чувства к Элис. Каким-то образом долгая их дружба переросла в любовь.
По крайней мере, с его стороны. Уилл не знал, что происходит в душе девушки, и мог отвечать только за себя.
Керен сказал, что Элис не вспомнит ничего из того, что делала или говорила в то время, пока ее разум находился под его контролем. Но слова Уилла освободили разум Элис от чар, и рейнджер подозревал, что какие-то его фразы должны были сохраниться в ее памяти. Он спросил об этом Малькольма, не уточняя, что это были за слова. Малькольм долго думал над ответом.
– Возможно, она что-то вспомнит, – ответил он наконец. – Но возможно, и нет. – Увидев разочарование на лице молодого человека, он добавил извиняющимся тоном: – Мы еще многого не знаем о том, как устроен разум человека. Поэтому никто ничего не может утверждать наверняка. То, что возможно для одного, может оказаться невозможным для другого.
Уилл решил, что единственный способ найти ответ на свой вопрос – это подождать, пока Элис сама не затронет эту тему. Но если девушка не станет ее затрагивать, то значит ли это, что она ощущает себя неловко, потому что не испытывает тех же чувств по отношению к Уиллу? Или же она просто не помнит его слов? Похоже, в таком случае ясного ответа тоже не получишь.
Предыдущие пять лет Уилл провел почти исключительно в обществе Холта и не был готов к подобным ситуациям. Теперь, когда он признался в своих чувствах к Элис, он боялся, что девушка не ответит взаимностью. Вдруг она произнесет слова, которые прозвучали приговором не для одного любящего сердца: «Может, мы останемся просто друзьями?»
Уилл обсудил этот вопрос с Хорасом, взяв с него клятву держать все в тайне. В конце концов, Хорас, как рыцарь на службе в замке Аралуин, вращался в высшем обществе и лучше понимал женщин.
Признание Уилла, казалось, совершенно не удивило его друга.
– Ну конечно же ты ее любишь! – выпалил он. – Она была твоей подругой с тех пор, как ты себя помнишь, а теперь выросла и стала такой красивой, талантливой и умной девушкой. Как ее не полюбить за это?
Хорас предложил типичное для него решение: «Просто подойди к Элис и признайся». Но он, как воин, привык решать все вопросы прямо в лоб. Рейнджеры же, как объяснил ему Уилл, старались подойти к любой проблеме более деликатно.
– То есть ты хочешь вести себя как обычный ловелас, – усмехнулся Хорас, назвав все рассуждения друга сплошной чепухой.
Уилл не нашел что ответить, поэтому друзья оставили эту тему.
А тема эта для молодого рейнджера была весьма болезненной. У дверей Элис он задержался, подумывая о том, не отложить ли визит на другой день. Но потом решил, что только оттягивает неизбежное, и постучал в дверь чуть громче, чем хотел.
