— Понимаешь, Кира, «Разнообразие миров и способы перемещения между ними» — это много букв. Особенно если это рунное письмо. А я точно помню, что название пропавшей книги короче.
— То есть? — обомлела я.
— То есть, скорее всего, ты обнаружила не ту книгу, которую сейчас ищут, — задумчиво отозвался Вейнс. — О! Вот, нашел! — он извлек из кипы небольшой лист бумаги. — Смотри, Кира, это всем в руководстве раздавали. Здесь описание пропавшего фолианта. Так, — он быстро пробежал глазами написанное, — книга, значит, старинная, существует в единственном экземпляре, содержит опасные знания… Переплет черного цвета, кожаный, с золотыми уголками. О, а вот и название, — Вейнс показал мне рунную вязь. — У тебя такое?
— Нет… — я ошарашенно покачала головой. — Ничего тогда не понимаю… У меня совсем другой фолиант, получается…
— Так что на этот счет не переживай, — Вейнс мне ободряюще улыбнулся. — Главное, что к пропавшей книге ты не имеешь никакого отношения, вот и на факультет вину свалить не смогут. Ну а про свой фолиант как-нибудь постепенно выяснишь. Ладно, пойдем, а то ребята заждались.
Почти все практическое занятие я сидела как пришибленная. Даже не слушала, что там вдохновенно Вейнс рассказывал. В голове роились совсем другие мысли. Упорно крутилась перед глазами рунная вязь названия пропавшего фолианта. Не удержавшись, я попросила у сидящей рядом Аниль листок с пером. Благо целительница имела привычку все на занятиях записывать. Ну а я спешно нарисовала рунную вязь, пока отчетливо ее помнила.
Рун и вправду было не так много. Причем все часто встречающиеся. Вот не зря я сегодня всю ночь мучилась с оглавлением, кое-что в голове отложилось. И пусть не все, но кое-какие руны я смогла опознать. Пока что получилось «..у.т..ите..и». Тут же начала перебирать разные варианты, но никак подходящее слово не придумывалось. Причем казалось, догадка вертится ну где-то совсем рядом, но я почему-то никак не могла ее ухватить.
— Аниль, — тихо позвала я, — ты не помнишь случайно, какую букву означает руна в виде перевернутой дуги с четырьмя перекрестными линиями? Причем эта руна стоит первой.
— Ну если первой в слове, то это, скорее всего «о», — отозвалась целительница, на мгновение отвлекшись, и тут же снова принялась слушать Вейнса.
А я тут же подрисовала еще одну руну. Теперь получилось «о.у.т..ите..и». Я снова внимательно вгляделась в надпись, и меня словно пронзило. Я вспомнила еще две из этих рун. И теперь название стало очевидным. Пропавший древний фолиант с запретными знаниями назывался «Опустошители».
Я, конечно, знала, что я малость истеричная, но не думала, что до такой степени. До конца занятий я накрутила себя уже настолько, что хотелось вскочить, схватить Рефа за руку и утащить туда, где его никто никогда не найдет. Прекрасно понимая абсурдность такого порыва, я все равно ничего не могла поделать со своими эмоциями. Уж очень я за Рефа испугалась. Ведь явно же кто-то не просто так утащил именно этот фолиант! Наверняка в нем содержалось что-нибудь крайне опасное. И потому книга считалась запретной, что там про истинную суть опустошителей, а не те страшные байки, в который верил народ. А что, если там среди прочего описывалось, как убить опустошителя?.. От одной мысли об этом в горле вставал ком ужаса.
Сразу после занятий, когда мы дружно возвращались домой, я придержала Рефа за руку. Судя по искреннему изумлению во взгляде, он явно не ожидал от меня подобного внимания. Ну да, действительно, то обхожу его десятой дорогой, то вдруг с чего-то сама прицепляюсь.
— Можно тебя на пару слов? — прошептала я, стараясь не привлекать внимания ребят. Впрочем, они вовсю уже о чем-то спорили и на нас внимания не обратили.
Мы с Рефом чуть отстали от остальных. Я тут же отпустила его руку, но сказать ничего не успела, он меня опередил:
— Я так понимаю, произошло нечто из ряда вон, судя по твоему внезапному вниманию, — хоть Реф и улыбался, но взгляд оставался очень серьезным. — Мне даже боязно как-то.
— Реф, дело и вправду очень важное, — мой голос дрожал от волнения. — Помнишь, ректор говорил про пропавшую из запретной библиотеки книгу? Я сегодня у Вейнса спросила про нее. Оказывается, это книга об опустошителях!
Реф нахмурился, но лишь на мгновение. С легкой иронией произнес:
— И ты, конечно же, сразу решила, что именно я эту книгу украл, и собралась сейчас меня укорять, обвинять и грозить расплатой за якобы совершенное злодеяние?
Вот треснуть бы его сейчас чем-нибудь! Я тут от беспокойства за него дышу через раз, а он еще и иронизирует!
— Думай что хочешь, — холодно парировала я. — Я тебе предупредила, а выводы уже делай сам.
Не дожидаясь его ответа, быстро пошла вперед. Но несмотря на заклокотавшую злость, все равно с переживаниями за Рефа я ничего поделать не могла. Да еще и чувство вины глушило со страшной силой. Я ведь в последнее время так зациклилась на себе самой, что вообще ничего вокруг не замечала. Ну ладно непонятный снег и со всех сторон предсказываемый глобальный катаклизм — это все пока слишком абстрактно, чтобы на этом заморачиваться. Но Реф! Ему ведь и вправду может грозить нешуточная опасность! А он, похоже, это даже всерьез не воспринял.
Вообще еще утром я планировала, вернувшись домой после занятий, сразу завалиться спать. Но, увы, взбудораженные нервы никак не
