Они сели на лавку и долго молчали. Ка мог бы поблагодарить ее, но он знал, что Зоэ и так чувствует его благодарность. Она чувствовала все, что происходило с ним. Поэтому он просто сказал:
— В воскресенье мы можем обратиться с просьбой заключить союз.
Зоэ опустила голову и медленно покачала головой.
— Почему? — Он посмотрел на нее внимательно.
— Они никогда не позволят.
— Да почему же?! — Ка ощутил, как в душе его поднимается давно копившийся гнев.
— Я единственная, кто может добыть в семью камни.
Перед лицом Ка замелькали лица всех родственников Зоэ — две ее маленькие сестренки, немощная бабушка и давно уже не встававший с постели дед.
— Я могу ловить и для них…
— Нет, — Зоэ прижала ладонь к его губам, заставляя замолчать. — Ты помнишь закон — от одного дома один камень в день. Только я сдерживаю ларданцев от того, чтобы забрать моих родных… которые для них бесполезны.
Она поднялась и решительно направилась к двери, но Ка успел поймать ее руку. Зоэ посмотрела на него с печальной серьезностью.
— Пусти.
Он не мог не отпустить. И долго смотрел на захлопнувшуюся дверь своего пустого жилища.
Никто никогда не пытался проникнуть в город ларданцев, за исключением старого Ситха. К нему и отправился Ка.
Ситх жил на окраине вместе с сыном, невесткой и дюжиной внуков, так что мог не заботиться о своей благополучной старости. Ларданцы признали его право жить с семьей.
— Они живут далеко, я шел два дня, ночевал в поле под деревьями. А к рассвету третьего увидел их город — он обнесен высокой крепкой стеной, посреди которой ворота. Внутрь можно попасть лишь в тот момент, когда отряд выходит или входит в город. В воскресенье.
— Мы не знаем, может быть, ларданцы выползают из своих нор каждый день.
Ситх скрипуче засмеялся.
— Ты думаешь, они живут в норах? Что мы знаем о них, кроме того, что они живут в городе за стеной, собирают теонит и ездят на сорохах в своих блестящих доспехах?
— Вы хотели узнать.
— Я хотел узнать, — кивнул старик, подставляя морщинистое лицо влажному морскому ветру.
— Но вы не вошли в город. Почему? У вас не получилось? Они заметили?
— Нет. По правде сказать, это я испугался. И повернул назад.
Ситх помолчал, а потом спросил, повернувшись к Ка:
— Зачем тебе в город ларданцев, юноша?
— Я хочу знать.
— Что? Кто они? Как они живут?
— Я знаю, кто они, — жестокие, алчные существа, в которых нет ничего человеческого. Я хочу знать другое — почему никто никогда не осмеливался идти против них? Почему мы живем по их законам? Почему отдаем им стариков и калек? Они не боги, но их власть над нами поистине безгранична. Так не должно быть.
Ка встал и пошел прочь.
— Ты хочешь разворошить змеиное гнездо! — крикнул ему вслед старик, но Ка не оглянулся и не замедлил шага.
Он шел долго и неторопливо — чем бы ни закончилось его путешествие, Ка знал, что в деревню ему не вернуться. На второй день пошел дождь — но юноша и не подумал пережидать его под деревьями, он все шел и шел вперед с какой-то мрачной решимостью, подгоняемой ненавистью, что годами зрела в нем.
Он увидел город издалека. Ситх был прав — стена действительно поражала воображение. Она возвышалась серой громадой до самых облаков, словно создателями ее были какие-то неведомые великаны прошлого. Рот Ка презрительно скривился — кого бояться ларданцам, кроме самих себя?
Он залег за деревом, ожидая, пока какой-нибудь отряд вернется из похода или, напротив, выйдет из города. И только тогда понял, что никакого плана у него, по существу, и нет. Наивный, или он, правда, думал, что ларданцы так запросто впустят его в свой город?
Долго ждать не пришлось — вскоре на дороге показался отряд из восьми человек на сорохах. Еще было время развернуться и пуститься в обратный путь — но Ка знал, что для него обратного пути не существует. Предводитель отряда махнул рукой куда-то вверх — проследив взглядом, Ка увидел сторожевую башню на стене. Тут же послышался тяжелый скрип, и ворота начали отворяться. Недолго думая, Ка выскочил из своего укрытия и побежал к воротам. Прямо на ларданцев.
