Слишком малое расстояние покрыли воры от места похищения. Что теперь? Откроют порт для прыжка? Но они не в курсе Аниного особенно теплого отношения к портам.
Карета совсем остановилась, однако две настырные тени не спешили покидать свой пост, закрывая обзор. Непонятная заминка насторожила Земную, тем не менее новых предположений не возникло: никаких разговоров снаружи не слышалось, лишь громкое ржание утомленных коней.
Внезапно два темных стража спрыгнули с подножек, позволив утренним лучам ослепить пленниц. Аня зажмурилась, попыталась открыть глаза, чтобы рассмотреть местность, но кроме разноцветных кругов, ничего не увидела. Подалась к окну и снова отпрянула от резкого металлического звука: нечто тяжелое и звонкое стукнулось о прутья решетки. Девушка присмотрелась – крюки. Зачем?
Ответом на глупый вопрос стал треск ломающегося дерева – крюки дернули решетку, с корнем вырвав большую часть стенки экипажа. Сольвейг закричала, а у Ани перехватило дыхание. Грубые руки в черных кожаных перчатках выхватили девушек одну за другой из маленькой кибитки, вытряхнули, как мешки, на холодную и влажную землю. Сольвейг разревелась, у Ани подкатил ком к горлу, но она сдержалась. Слезами горю не поможешь!
Рыдающую Сольвейг и взбешенную Аню грубо подняли на ноги, всучили каждой по кружке и налили чего-то горячего, пряного, исходящего паром. Аня, не задумываясь, хлебнула: если бы хотели отравить – не похищали бы, а горячее нечто сейчас в самый раз. Сольвейг все еще рыдала, держа кружку дрожащими руками. Аня подошла к блондинке и заставила выпить глоток. Следующий глоток Сольвейг, хлюпая носом, уже сделала сама.
Земная допила свой напиток, обжигая язык, и протянула посуду одному из неизвестных в черном. Лиц похитителей видно не было, однако Аня кожей чувствовала на себе холодные, расчетливые взгляды. В голове замутилось, веки стали наливаться влагой и тяжелеть, ноги медленно деревенели. Еще какое-то время остававшаяся в сознании Анна глянула на Сольвейг – девушка лежала на руках одного из воров.
«Неужели нас продадут в рабство?» – мелькнула шальная мысль у гостьи из будущего и унеслась в быстром потоке уплывающего в никуда сознания.
Аня пребывала в идеальном мире спокойствия и безделья: розовые облака на нежно-голубом небе, неоновые вывески с логотипами «Мартини», вращающиеся колеса рулеток, стук шарика по деревянным перегородкам ячеек напротив красно-черных цифр. Выпадает «зеро», мячик останавливается, но противный звук все продолжается и продолжается, прыгает с уменьшающейся амплитудой и снова возвращается, чтобы сильней и больней уколоть иголкой виски.
Наконец Ане удалось вернуться в реальный мир. Пересохшее горло требовало влаги, затекшие мышцы сводило судорогой, даже движение глаз под закрытыми веками вызывало головную боль.
Решившись открыть глаза, Земная с трудом приподняла ресницы: сквозь узкую щелочку увидела пляшущие тени – где-то за головой лежащей на чем-то твердом девушки должен был располагаться источник света, то ли свеча, то ли факел. Сумрак скользил по большой деревянной двери, окованной стальными пластинами, смотровое окошко закрылось. Вокруг двери – каменная кладка холодного серого цвета. Во рту собралась слюна, Ане даже удалось сглотнуть, но боль в горле от этого только усилилась. Странный звук, так похожий на цоканье игрального шарика, издавало нечто в темном углу камеры, куда не доставал свет огня.
Постепенно открывая шире глаза, Аня обозревала все большее пространство, но это «большее» пугало Земную, заставляло подсознание выдавать страшные картинки из фильмов ужасов.
Слабый стон по левую руку вернул ясность мысли. Повернув голову, превозмогая боль, девушка обнаружила Сольвейг, лежащую плашмя на деревянном ящике, похожем на гроб, в котором привозят с войны солдат, на куче прелой соломы, наполняющей воздух непередаваемым ароматом. Леди С все так же была одета в вечернее платье цвета изумрудной зелени, из чего Аня сделала вывод, что и ее саму никто не переодевал, но повернуть голову, чтобы проверить догадку, оказалось выше ее сил.
Противный звук скачущего шарика вновь вывел девушку из себя. Сольвейг снова застонала. Аня провела взглядом вдоль стены и посмотрела туда, где, по ее мнению, должен был находиться источник слабого света: камни, камни, паутина, закругленный потолок из камня. Вывернула шею с невероятным усилием, после этого удалось рассмотреть нечто похожее на кувшин. Откуда взялись силы? Пленница все-таки перевернулась на живот, соскользнув при этом на пол и больно ударившись ладошками. К рукам тут же прилипли соломинки, пыль и мусор, длинное платье мешало ползти на коленях, но Аня не сдалась и вскоре добралась до еще одного ящика. На импровизированном столе стоял один-единственный кувшин с водой. Собрав волю в кулак, аккуратно, чтобы не разлить, трясущимися руками Аня подтянула сосуд к себе и, стоя на коленях, первым делом принюхалась. От воды повеяло свободой, свежим воздухом и пением птиц.
Сделав жадный глоток ледяной воды, девушка обожгла горло, но все-таки спасла себя от обезвоживания. Посидев еще чуть-чуть, позволила себе снова отхлебнуть и направилась к Сольвейг. Блондинка все так же неподвижно лежала на соломенной подстилке и постанывала.
Ане очень хотелось разбудить девушку, но, понимая, что шокового состояния и истерики не избежать, брюнетка просто провела рукой по щеке кузины. Сольвейг не отреагировала, но зато Аня почувствовала жар, исходящий от нежной кожи подруги.
Спохватившись, Земная приложила руку ко лбу родственницы и обнаружила легкую испарину – температура! В таких антисанитарных условиях жар может означать одно – летальный исход. Сольвейг – девушка тепличная, даже если она и болела, то рядом всегда оказывался сильный маг, отец, мастер на все руки. А здесь? Как долго их будут держать в темнице? Как долго Соль сможет продержаться? А как долго их тут уже держат? Как долго девушки были без
