сражению.
– Значит, так тебя воспитал Фрэнк Рэндалл, да? Раз ты не понимаешь, что будет правильно, а что – нет…
Брианна затряслась всем телом, точно загнанная лошадь.
– Мой отец всегда знал, как будет правильно! И он бы ни за что не устроил ничего подобного! Никогда! Он заботился обо мне!
Терпение Джейми лопнуло.
– А я – нет?! Я, выходит, не забочусь? Хотя ты ведешь себя, как…
– Джейми, – решила я вмешаться, потому что глаза у него вконец почернели от гнева. – Бри, он вовсе не хочет… Ты должна понять…
– …бессердечная глупая идиотка, которой на всех плевать!
– А ты ханжа и ублюдок!
– Ха, так я ублюдок, да? Ты называешь меня ублюдком, а у самой живот растет без мужа, и в твоего ребенка всю жизнь будут тыкать пальцем и говорить ему гадости…
– Никто не посмеет – иначе я им эти пальцы оторву и в глотку запихну!
– Безмозглая дрянь, ты хоть понимаешь, о чем говоришь! Да тебя саму в лицо будут называть шлюхой!
– Пусть только попробуют!
– Ах, попробуют?! И ты думаешь, я буду это терпеть?
– Не твоя забота!
Джейми весь побелел от ярости.
– Как это не моя? Черт возьми, женщина, а чья ж тогда?!
Иэн потянул меня за рукав.
– Знаешь, тетушка, у нас есть два варианта, – пробормотал он мне на ухо. – Или окатить этих двоих ледяной водой, или уйти – пусть сами разбираются. Я видел, как дядя Джейми скандалил с мамой. Уж поверь: между двумя разъяренными Фрейзерами лучше не становиться. Папа пытался пару раз, потом показывал мне шрамы.
Посмотрев на них еще раз, я сдалась. Иэн прав: они стояли нос к носу, сверкая глазами и рыча – точь-в-точь две бешеные рыси, которые сейчас вцепятся друг другу в горло и покатятся по земле. Хоть конюшню поджигай – они даже не заметят.
Снаружи на удивление царили мир и покой. В сосновой роще трещали козодои, ветер с востока доносил шелест водопада. Когда мы дошли до садика, стало и вовсе тихо, потому что крики Фрейзеров сюда не доносились.
– Не волнуйся, тетушка, – невозмутимо успокаивал меня Иэн. – Рано или поздно они проголодаются.
До этого, впрочем, не дошло; уже через пару минут широким шагом спустился Джейми, молча отвязал лошадь и без седла умчался галопом в сторону дома Фергуса. Пока я глядела ему вслед, появилась и Брианна, пыхтящая не хуже паровоза.
– Что значит
– Не знаю. – Вообще-то я знала, но благоразумно решила промолчать. – Уверена, он сказал это не всерьез…
Брианна лишь сердито фыркнула и, громко топая, зашла в дом, чтобы через минуту выйти с корзинкой для яиц. Не говоря больше ни слова, она ураганным ветром вломилась в кустарник.
Я пару раз выдохнула и пошла готовить ужин, от души костеря про себя Роджера Уэйкфилда.
Занятие делом вроде бы несколько развеяло негативные эманации в нашем доме. Брианна выползла из кустов через час с двумя десятками яиц и более-менее бесстрастным лицом. В волосах у нее торчали листья и ветки, и, судя по состоянию ботинок, она отпинала все ближайшие деревья.
Не знаю, чем занимался Джейми, однако к ужину он тоже вернулся, весь пропотевший и растрепанный, но относительно спокойный. Они с Брианной нарочито не замечали друг друга – что было подвигом для двоих верзил в тесном помещении. Иэн возвел глаза к небу и помог мне водрузить котелок с супом на стол.
Разговор ограничился разве что просьбами передать соль, после чего Брианна убрала тарелки и уселась за прялку, с излишним рвением выжимая ногой педаль.
Джейми покосился на нее, махнул мне головой, и мы вышли.
– Что мне делать? – спросил он безо всяких предисловий.
– Извиниться перед ней, – ответила я.
– Извиниться? – От изумления у него волосы поднялись дыбом… хотя, конечно же, виной тому был ветер. – Я ни в чем не виноват!
– Тогда зачем просить у меня совет? – огрызнулась я. – Ты спросил – я ответила.
Он шумно выдохнул через нос, задумался на секунду, потом развернулся и решительно зашагал к дому – судя по расправленным плечам, не иначе как на казнь.
