до самых пальцев. Хотя это пустяки, главное, чтобы Клэр и малыш Иэн были целы…
Прошло немало времени. Если Клэр не пострадала, она сейчас в безопасности. Старухи не станут ее обижать. Что до Иэна… На мгновение Джейми охватила гордость за парнишку. Тот прирожденный боец, он наверняка оправдал все его надежды.
Правда, индейцев было так много, а бой вышел жарким…
Джейми беспокойно заерзал, стараясь не думать, как сообщает сестре дурные вести о младшем сыне. Господи боже, скорее он вырежет себе сердце и сам его съест.
Пытаясь как-то отвлечься, он осмотрелся. Хижина была пуста: только кувшин воды, сломанная лежанка да пара шкур на земляном полу.
Маккензи сидел у кострища, словно не замечая холода. Он обхватил колени и склонил голову, погрузившись в мысли и не замечая на себе пристальный взгляд Джейми.
Жаль признавать, но парень неплохо сложен. Длинные ноги, широкие плечи. Из него вышел бы славный фехтовальщик. Высокий, как все Маккензи из Леоха… впрочем, чему удивляться? Он ведь прямой потомок Дугала.
Эта мысль одновременно и наводила ужас, и успокаивала. Джейми не раз доводилось убивать, и призраки редко тревожили его по ночам. Смерть Дугала, однако, он переживал не раз, просыпаясь в поту и слыша в ушах его последние слова, почти беззвучно произнесенные окровавленными губами…
У Джейми не было тогда выбора: или убить, или умереть самому. И все же… Дугал Маккензи стал его приемным отцом, и если уж быть до конца откровенным, в глубине души Джейми искренне его любил. Так что приятно сознавать, что частица его по-прежнему жива… Правда, другая половина наследия Маккензи изрядно смущала. У него были ярко-зеленые глаза, их Джейми заметил сразу же, как только очнулся. Они до омерзения походили на глаза Гейлис Дункан.
Его дочь связалась с ведьминским отродьем? Может, и к лучшему, что ребенок Брианны от другого?..
– Да, Брианна – где она? – очнулся вдруг Маккензи, поднимая голову.
Джейми вздрогнул и выругался, потому что руку будто пронзило раскаленным ножом.
– Где? – переспросил он. – В «Горной реке», со своей тетушкой. С ней все хорошо.
Сердце грохотало о грудную клетку. Господи боже, парень что, читает мысли? Или обладает даром предвидения?
Зеленые глаза едва заметно мерцали в тусклом свете.
– Почему вы взяли с собой Клэр, но не взяли Брианну? Почему она не поехала с вами?
Джейми наградил его холодным взглядом. Что ответить?.. Все зависит от того, есть ли у Маккензи мистическая способность читать мысли. Если нет, Джейми категорически не хотел говорить ему правду… по крайней мере, пока они не окажутся в безопасности.
– Клэр тоже не следовало брать. Вот только эта упрямая чертовка все равно бросилась бы за мной, даже если бы я связал ее по рукам и ногам.
В глазах Маккензи мелькнуло что-то странное… сомнение или, может быть, боль?
– Вот уж не думал, что Брианна такая послушная дочь, – отрывисто бросил он.
Да, точно, боль, даже ревность.
Джейми слегка расслабился. Никакой этот парень не колдун.
– Выходит, ты не очень-то хорошо ее знаешь, – сказал он вроде бы спокойно, но с налетом сарказма, который наверняка заставил бы многих несдержанных мужчин вцепиться ему в горло.
Маккензи, впрочем, оказался не из таких. Он расправил плечи и глубоко вздохнул.
– Я хорошо ее знаю. Она моя жена.
– Черта с два! – вскинулся Джейми.
Маккензи сдвинул темные брови.
– Мы с ней обручились. Она что, ничего не рассказала?
Нет, не рассказала… Впрочем, Джейми сам виноват, что не дал ей оправдаться. Слишком его взбесил тот факт, что дочь легла в постель с мужчиной, а потом якобы соврала об изнасиловании… Джейми кипел тогда от ярости – он-то хотел, чтобы Брианна была идеальной, а она оказалась обычным человеком, ничуть не лучше его самого.
– Когда?
– В начале сентября, в Уилмингтоне. Перед тем как я… покинул ее.
Последние слова Маккензи дались нелегко, он явно терзался чувством вины. Что ж, и поделом. Если бы этот трус не бросил ее одну…
– Она ничего не говорила.
Маккензи уже не мог скрывать свою боль. Он боялся, что Брианна его отвергла, в противном случае она сама бы за ним поехала. Она же вся в мать, а никакая сила на земле не сдержала бы Клэр, реши она, что Джейми в опасности.
При мысли о ней опять всколыхнулся страх.
