Оставлять хлеб в доме опасно, можно привлечь мышей и крыс. Я попыталась спрятать его на комод – пока меня не было дома, Иэн по рассеянности сжевал половину всего запаса, а мыши и крысы расправились с остальным.
Летом, весной и осенью невозможно было ни оставить хлеб без присмотра, ни сидеть дома и охранять его. Слишком много возникало неотложных дел во дворе и в лесу, меня то и дело звали к пациентам помочь при родах или облегчить страдания при болезни, к тому же нужно было делать запасы.
Зимой, конечно, часть вредителей умирала, отложив яйца на весну, а другая часть впадала в зимнюю спячку под одеялом из опавших листьев. Но воздух был слишком холодным, чтобы зародились живые споры. Хлеб, который я откладывала для опытов, либо засыхал, либо отсыревал – в зависимости от расстояния до очага. Так или иначе, плесень, которая появлялась на нем, была либо оранжевой, либо розовой, мне она не подходила.
Надо еще раз попробовать весной, подумала я, принюхиваясь к сухому майорану в бутылке. Приятный мускусный запах ударил в ноздри, навевая мечты. Новый дом на гребне холма уже растет, фундамент заложен, комнаты намечены. Из хижины был виден возведенный на противоположной стороне хребта каркас, темнеющий на фоне ясного сентябрьского неба.
К весне его достроят. Я попрошу мужчин оштукатурить стены, положить дубовые полы, вставить оконные стекла в прочные рамы, через которые не пролезут ни мыши, ни муравьи, отведу одну из солнечных уютных комнат себе под кабинет и буду принимать там больных.
Мои радужные мечты нарушил хриплый рев: Кларенс возвестил о прибытии гостей. Я заслышала далекие голоса, доносящиеся между экстатическими выкриками Кларенса, и поспешно убрала подальше разбросанные пробки и бутылки. Наверное, вернулся Джейми вместе с Фергусом и Марсали – по крайней мере, я на это надеялась.
Джейми был уверен в благополучном исходе судебного процесса, тем не менее я волновалась. Конечно, британское право в абстрактном смысле представляло собой одно из величайших достижений цивилизации, но мне довелось видеть слишком много конкретных случаев его применения, чтобы сохранить какие-то иллюзии. С другой стороны, я была уверена в Джейми.
Рев Кларенса свидетельствовал о том, что животное достигло высшей степени возбуждения, однако звук голосов стих. Странно. Вдруг что-то все же пошло не так?
Я сунула в шкаф последнюю бутылку и вышла на порог. Во дворе никого. Кларенс обрадовался, завидев меня, но больше ничего не происходило. Хотя кто-то пришел – куры в панике попрятались по кустам.
У меня по спине пробежал холодок, и я завертелась, глядя по сторонам. Никого. Каштаны позади дома вздыхали на ветру, солнце играло в пожелтевших листьях.
Я знала наверняка, что я не одна. Что за черт!
А нож остался лежать на столе!
– Саксоночка, – раздался голос Джейми, и сердце чуть не замерло у меня в груди. Я повернулась к нему с облегчением, к которому примешивалась определенная доля досады. Что за игры?!
На долю секунды я подумала, что у меня двоится в глазах. Они сидели на скамейке за дверью, бок о бок, рыжие волосы искрились на солнце.
Я задержала взгляд на лице Джейми, сияющем от радости, затем повернулась направо.
– Мама!
То же самое лицо, и та же самая сияющая радость. Я ничего не успела сообразить, прежде чем она заключила меня в объятия, и почва ушла у меня из-под ног, как в фигуральном, так и в буквальном смысле.
– Мама!
У меня перехватило дыхание, я не могла вдохнуть не только от неожиданности, но и от того, что она до ужаса крепко стиснула меня в объятиях. Я смотрела на нее, не веря своим глазам, но это и вправду была Брианна. Джейми стоял подле нее. Он не сказал ни слова, но лицо его от уха до уха расплылось в широкой счастливой ухмылке.
– Господи, а я вас и не ждала, – ляпнула я первую глупость, которая пришла на ум.
Брианна ухмыльнулась во весь рот точно так же, как ее отец. Ее глаза влажно сияли от счастья.
– Никто не ждет испанскую инквизицию![8]
– Что-что? – растерянно переспросил Джейми.
Часть десятая
Разлад в отношениях
Глава 42
Лунный свет
От глубокого сна без сновидений Брианну разбудило прикосновение к плечу. Она вздрогнула и приподнялась на локте. В темноте лицо Джейми было почти неразличимо: камин уже прогорел, и в хижине царила кромешная тьма.
– Я на охоту,
Она потерла глаза, собирая сонные мысли, и кивнула.
