Джейми в который раз вздохнул, и я прильнула к нему. Холодно не было, но он, чтобы не смущать Брианну, надевал в постель рубашку.
– Не можешь уснуть? – шепнула я. – Свет мешает?
– Нет, – отозвался он, глядя на плывущую над горным хребтом луну, еще круглую, но такую яркую, что небо казалось бледным.
– Тогда в чем дело?
Я пробежалась пальцами по его боку, щекоча выступающие ребра.
Он перехватил мою руку.
– Просто всякие разные глупые мысли, саксоночка. – Джейми посмотрел в сторону низкой кровати, где на подушке рассыпались темные волосы Брианны. – Боюсь, что скоро мы ее потеряем.
– Хмм…
Я положила руку ему на грудь. Знаю, что эта потеря неизбежна, и нам придется с ней смириться… но говорить об этом вслух не хотелось, чтобы неосторожным словом не разрушить чары, связавшие нас троих… пусть даже на время.
– Все будет нормально. Ты никогда ее не потеряешь, – сказала я, поглаживая подушечкой пальца ямку в центре его груди.
– Саксоночка, ей нужно вернуться. – Он нетерпеливо дернулся, но руку мою не убрал. – Только посмотри на нее. Она же здесь все равно что верблюд Людовика!
Несмотря на грустные мысли, я хихикнула. Король Франции завел в Версале чудесный зверинец, и смотрители изредка выгуливали животных прямо по дорожкам парка. Однажды мы бродили по тамошним садам, завернули за угол – и чуть не столкнулись с двугорбым верблюдом, величественно возвышавшимся над толпой. Он окидывал людей равнодушно-презрительным взглядом и в своей золотой и серебряной упряжи смотрелся совершенно неуместно среди белоснежных античных статуй.
– Верно, – с неохотой признала я его правоту, хотя сердце тоскливо сжалось. – Ей надо вернуться. Она принадлежит тому времени.
– Я это понимаю… Не стоит тосковать… просто ничего не могу с собой поделать.
– Я тоже. – Я прижалась лбом к его плечу, вдыхая терпкий мужской запах. – Но это правда – то, что я сказала. Ты не потеряешь своего ребенка. Ты… ты помнишь Фейт?
Голос дрогнул – мы целую вечность не говорили о нашей первой дочери, родившейся мертвой.
Джейми обнял меня и прижал покрепче.
– Конечно, – прошептал он. – Как я могу забыть?
– Вот именно. – По щекам у меня катились слезы. Я не плакала – просто переполнявшие душу чувства рвались наружу. – Я тебе не рассказывала, но когда мы были в Париже, чтобы встретиться с Джаредом, я ходила в «Обитель ангелов» и видела ее могилку. Я… я принесла ей розовые тюльпаны.
Джейми замер.
– А я – фиалки, – прошептал он так тихо, что мне, наверное, послышалось.
Забыв о слезах, я недоверчиво уставилась на него.
– Ты никогда об этом не говорил!
– Ты тоже.
Он принялся поглаживать мне спину.
– Я боялась, что ты…
Голос сорвался. Я боялась, что Джейми будет мучиться чувством вины или решит, что я его проклинаю… Мы только-только воссоединились, и мне не хотелось, чтобы прошлое вставало между нами.
– Вот и я боялся…
– Жаль, что ты ее так и не увидел, – сказала я в конце концов, и он вздохнул. Джейми повернулся ко мне и обнял еще крепче, прижимаясь губами ко лбу.
– Это ведь не важно. И да, ты права, саксоночка. Она была наша – и мы никогда о ней не забудем. Также и Брианна – когда она уйдет, все равно останется с нами.
– Да. Что бы ни произошло и где бы ни был сейчас твой ребенок… Даже если вы расстались навсегда – ты никогда его не потеряешь. Это невозможно.
Джейми не ответил. В окно тихим шелестом ангельских крыльев ворвался ветер, и мы медленно уплыли в сон, залитые светом бессмертной луны.
Глава 43
Бочонок виски
Ронни Синклер мне никогда не нравился. Я терпеть не могла его некрасивое лицо и лисью усмешку. Не выносила, как он смотрит на меня – слишком прямо и нарочито честно, будто скрывает какой-то секрет. Особенно же меня бесило, как он пялится на мою дочь.
Я громко кашлянула, заставив его подпрыгнуть. Ронни повернулся ко мне, скаля острые зубы в улыбке.
