– Не понравился, – ответил он просто. – Но я понял, что художественная литература, – он произнес эти слова очень осторожно, как будто они таили в себе опасность, – возможно, не так плоха, как я думал, в ней не просто побуждение к праздности и греховным мыслям.
– О, вот как? – спросила я насмешливо, но стараясь не улыбаться из-за губы. – И чем же, на ваш взгляд, она себя искупает?
– Ну, – он сосредоточенно сдвинул брови, – это и кажется мне самым удивительным. Что нечто, по своей сути являющееся лишь нагромождением лжи, может оказывать столь благотворный эффект. Потому что она оказывала, – закончил он довольно удивленным тоном.
– Правда? И какой же?
Он наклонил голову, размышляя.
– Она развлекала, без сомнения. В подобных условиях развлечение не есть нечто порочное, – заверил он меня. – Хотя, конечно же, было бы разумнее обратиться к молитве…
– О, разумеется, – пробормотала я.
– Но помимо этого… она сплачивала людей. Никогда бы не подумал, что эти люди – горцы, арендаторы – станут сопереживать таким… ситуациям, таким персонажам. – Он махнул свободной рукой на книгу, подразумевая, видимо, героев романа: сквайра Олверти и леди Белластон. – Но они обсуждали их часами. Когда мы работали на следующий день, они удивлялись, почему Энсин Нортертон так поступил в отношении мисс Вестерн, и спорили, повели бы они сами себя подобным образом или нет. – Его лицо несколько просветлело от каких-то воспоминаний. – И неизменно кто-нибудь качал головой и говорил: «Уж со мной точно никогда бы такого не произошло». Он мог голодать, изнывать от холода, быть покрытым язвами, жить оторванным от семьи и привычного уклада и при этом находил утешение в том, что никогда не испытывал страданий, выпавших на долю этих выдуманных людей!
Он даже улыбнулся этим мыслям, качая головой, и я подумала, что улыбка ему очень идет.
Я закончила свою работу и положила его руку на стол.
– Спасибо, – сказала я тихо.
Он потрясенно посмотрел на меня.
– Что? Почему?
– Я предполагаю, что ваша травма – это результат битвы за мою честь, – сказала я и легонько коснулась его руки. – Я, эээ… ну… – Я вдохнула поглубже. – Спасибо вам.
– О. – Он опешил и засмущался. – Я… ээээ… Хмм! – Отодвинув стул, Кристи поднялся, лицо у него горело.
Я тоже встала.
– Вам нужно будет каждый день накладывать свежую мазь, – сказала я, возвращая беседу в деловое русло. – Я сделаю еще. Вы можете сами прийти за ней или послать Мальву.
Он кивнул, но ничего не сказал, очевидно, исчерпав запас общительности на день. Я видела, как его взгляд задержался на обложке книги, и, подчинившись порыву, предложила ему роман.
– Хотите одолжить его? Вы должны прочесть его сами: уверена, Джейми не мог припомнить всех деталей.
– О! – Он выглядел удивленным и, нахмурившись, поджал губы, как будто подозревая, что здесь таится какой-то подвох. Однако когда я настояла, он взял книгу, держа ее в руках с выражением едва сдерживаемой жадности. Я задумалась, сколько времени прошло с тех пор, как он читал что-нибудь, кроме Библии.
Он благодарно кивнул мне и надел шляпу, собираясь уходить. Подчинившись импульсу, я вдруг спросила:
– Вам выпал шанс извиниться перед своей женой?
Это было ошибкой. Его лицо похолодело, а глаза сделались безжизненными, как у змеи.
– Нет, – коротко ответил он. На мгновение я подумала, что он вернет книгу, но вместо этого он сжал губы поплотнее, сунул томик под мышку и удалился, не попрощавшись.
Глав 31
Пора в постель
Больше никто не приходил. Когда опустилась темнота, я начала дергаться, вздрагивать от звуков, искать незнакомцев в сгустившихся тенях под каштанами. Я подумала, что нужно что-нибудь приготовить, наверняка Джейми и Йен вернутся домой к ужину. Или, быть может, лучше пойти перекусить в хижину к Бри и Роджеру.
Но меня передернуло от мысли о том, чтобы ввериться чьей-то заботе, неважно насколько искренней. К тому же, хоть мне самой пока недоставало смелости взглянуть в зеркало, я была совершенно уверена, что мой вид перепугает Джема или по меньшей мере вызовет много вопросов. Мне не хотелось
