– Трофеи, – сказала я, принимая свежий тост из рук Джейми. – Это… пленники?
– Иногда. – Он крепче сжал губы, наливая сидр и передавая мне кружку. – В зависимости от того, где они находились. Когда пленников захватывали в горах, некоторых из них продавали индейцам через факторию. Тех, что попадались им в предгорьях, они увозили к речным пиратам или на побережье, к кораблям, отходящим в Вест-Индию, – это лучшая цена, верно? Четырнадцатилетний паренек принесет не меньше сотни фунтов.
Мои губы онемели, и не только из-за сидра.
– Как долго это продолжалось? – спросила я потрясенно. – Скольких они продали? – Дети, девушки, юноши, увезенные далеко от дома и хладнокровно проданные в рабство. Никто не стал бы их искать. Даже если кому-то удавалось сбежать, идти было некуда, некуда возвращаться.
Джейми вздохнул, он выглядел невероятно уставшим.
– Браун не знает, – сказал Йен тихо. – Он говорит… Говорит, что не имеет к этому отношения.
– Черта с два он не имеет к этому отношения, – бросила я, приступ ярости моментально затмил ужас. – Он был вместе с Ходжепилом, когда они явились сюда. Знал, что они хотят забрать виски. И он наверняка был с ними и до этого, когда они занимались другими вещами.
Джейми кивнул.
– Он утверждает, что пытался остановить их, когда они забирали тебя.
– Пытался, – коротко ответила я. – А потом пытался заставить их убить меня, чтобы ты не узнал, что он был среди них. А потом хотел, мать его, утопить меня собственными руками! Не думаю, что он потрудился рассказать тебе об этом.
– Нет, не рассказал, – Йен обменялся быстрым взглядом с Джейми, и я увидела меж ними какое-то безмолвное согласие. Меня вдруг осенило, что я, возможно, только что решила судьбу Лайонела Брауна. Если и так, я не чувствовала себя особенно виноватой.
– Что… Что вы собираетесь сделать с ним? – спросила я.
– Думаю, я повешу его, – ответил Джейми после секундной паузы. – Но у меня еще есть вопросы, на которые я хочу получить ответы. И мне нужно подумать о том, как все организовать. Но ты не тревожься об этом, саксоночка. Ты его больше не увидишь.
Сказав это, Джейми встал и потянулся, суставы захрустели. Потом он подвигал плечами, со вздохом приходя в себя, подал мне руку и поднял со стула.
– Иди в постель, саксоночка, я тоже сейчас поднимусь. Мне только нужно перекинуться парой слов с Йеном.
Горячие тосты с маслом, сидр и беседа мгновенно заставили меня почувствовать себя лучше. Однако я обнаружила, что ощущаю такую усталость, что едва могу подняться по лестнице. Я села на кровать, рассеянно покачиваясь и надеясь найти в себе силы, чтобы снять одежду. Это было за пару секунд до того, как я заметила Джейми, мнущегося в дверях.
– Эм?.. – промычала я слабо.
– Я не знал, хочешь ли ты, чтобы я остался с тобой на ночь, – сказал он неуверенно. – Если ты хочешь отдохнуть одна, то я лягу у Джозефа. Или, если так будет лучше, могу лечь здесь на полу.
– О, – отозвалась я безжизненно, пытаясь оценить эти варианты. – Нет. Останься. То есть спи со мной. – Со дна своего колодца усталости я сумела выдавить нечто похожее на улыбку. – По крайней мере согреешь постель.
Причудливое выражение пробежало по его лицу после этих слов, и я моргнула, не вполне уверенная, что мне не примерещилось. Но нет, я и правда его увидела: это было что-то между стыдом и нервической веселостью, при этом где-то в глубине глаз таилась героическая покорность, как если бы он решился взять на себя риск.
– Чем таким ты, ради всего святого, занимался? – спросила я, удивленная достаточно сильно, чтобы очнуться от дремы.
Стыд вышел на первый план, кончики его ушей покраснели, щеки залила краска, это было заметно даже в слабом свете ночника, который я поставила на стол.
– Я не собирался рассказывать тебе, – промямлил он, избегая моего взгляда. – Йен и Роджер поклялись молчать.
– О, они были немы как могилы, – заверила я его. Хотя этот факт, возможно, объяснял странный взгляд Роджера, время от времени появляющийся на его лице в последнее время. – Что происходит?
Он вздохнул, царапая пол кончиком ботинка.
– Ну. Что ж. Это все Чисква, понимаешь? Он просто хотел показать гостеприимность в первый раз, но потом, когда Йен сказал ему… Это вообще была не лучшая идея в тех обстоятельствах, просто… А когда мы пришли во второй раз, они снова были там, только другая пара, и когда я попросил их уйти, они сказали, что Чисква просил передать: так он выражает уважение моей клятве, потому что чего стоит клятва, если за нее не приходится платить? И будь я проклят, если знаю, имел ли он в виду именно это, или хотел, чтобы я сломался, и тогда он мог бы манипулировать мной, или решил, что так или иначе добьется от меня желанных ружей. А может, он просто решил посмеяться надо мной? Даже Йен сказал, что не может понять, в чем тут дело, и если он…
– Джейми, – сказала я, – о чем ты вообще говоришь?
