пожимая плечами. – Цеплялась к нему без причины, делала всякие саркастические ремарки. Она… – Его лицо прояснилось, когда он наконец нашел подходящее описание. – Она вела себя как испорченная девчонка, которая просит ремня.
Я нашла его определение совершенно неправдоподобным. Дженни Мюррей была остра на язык и едва ли стеснялась практиковать эту способность на ком-либо, включая мужа. Йен, добрая душа, только смеялся в ответ. Тем не менее это никак не вязалось с тем, что рассказывал теперь Джейми.
– Так вот. Как я и сказал, такие выпады я видел всего пару раз. Йен пристально смотрел на нее в ответ, но хранил молчание. И вот однажды я охотился на закате и подстрелил небольшого оленя за башней на холме. Помнишь это место?
Я кивнула, по-прежнему пребывая в растерянности.
– Это довольно близко к дому, так что я мог донести тушу без посторонней помощи. Я притащил ее вниз, в коптильню, и подвесил там. Поблизости никого не было – я позже узнал, что дети и слуги, все уехали на рынок в деревню Брох-Мордха. Я думал, что в доме никого нет, и зашел на кухню, чтобы перекусить и выпить чашку кефира, прежде чем уйти.
Скоро его испугал шум, раздающийся в якобы пустом доме из спальни наверху.
– Что за шум? – спросила я с любопытством.
– Ну… вскрики, – сказал он, пожимая плечами. – И хихиканье. Толкотня и стук, как будто стул перевернулся или что-то вроде того. Если бы не смех, я бы подумал, что в доме воры. Но я понял, что это голоса Дженни и Йена, и… – Он прервался, кончики его ушей покраснели от воспоминаний. – А потом… было еще несколько фраз на повышенных тонах… а после звук удара ремня о задницу и вопль, который и за шесть полей было слышно.
Он глубоко вдохнул и пожал плечами.
– Я немного растерялся и сразу не сообразил, что делать дальше.
Я кивнула, понимая его, по крайней мере, в этом.
– Да, полагаю, ситуация была несколько неловкая. Это… эээ… продолжилось после?
– Да, продолжилось. – Он бросил на меня выразительный взгляд. – Имей в виду, саксоночка, если бы я понял, что он причиняет ей боль, я бы уже через секунду оказался в той спальне. Но… – Он отмахнулся от навязчивой пчелы, покачав головой. – В этом было… было ощущение… Я даже не знаю, как это объяснить. Не то чтобы Дженни смеялась – она вообще не смеялась, – но я чувствовал, что ей хочется смеяться. И Йен… Ну, Йен смеялся. То есть не в голос, но это было… в его интонации.
Он выдохнул и провел костяшками по челюсти, вытирая пот.
– Я стоял там как столб с куском пирога и слушал. Я очнулся только тогда, когда мухи стали целить в мой открытый рот, и к тому времени эти двое наверху… начали… мхм… – Он ссутулил плечи, будто рубашка была ему мала.
– Начали мириться? – сухо подсказала я.
– Думаю, что так, – ответил он серьезно. – Я ушел. Прошел весь путь до Фойна пешком и на ночь остановился у бабушки Макнаб. – Фойн был маленьким поселком в пятнадцати милях от Лаллиброха.
– Почему? – спросила я.
– Ну, у меня не было выбора, – ответил он. – Я же не мог просто игнорировать происходящее. Оставалось либо слоняться вокруг и думать о всяком, либо сдаться и заняться самоудовлетворением, но вряд ли бы я смог это сделать – все-таки это моя родная сестра.
– Хочешь сказать, ты не можешь одновременно думать и заниматься сексом? – спросила я, смеясь.
– Конечно, нет, – ответил он, подтверждая мое давнее подозрение, и посмотрел так, будто я сумасшедшая. – А ты можешь?
– Я могу, да.
Он приподнял одну бровь, явно сомневаясь в моей честности.
– Ну, я не сказала, что я всегда так делаю, – признала я, – но это возможно. Женщины привычны к тому, чтобы заниматься несколькими делами одновременно, у них нет другого выбора из-за детей. Но возвращаясь к Дженни и Йену… Какого черта…
– Ну, я думал об этом, пока шел, – признал Джейми. – Похоже, я просто не мог перестать думать об этом. Бабуля Макнаб видела, что меня что-то одолевает, и мучила меня за ужином до тех пор… ох… До тех пор, пока я не рассказал ей.
– Правда? И что она сказала? – спросила я увлеченно. Я знала миссис Макнаб, она была бодрой старушкой с очень прямолинейной манерой разговора и большим опытом по части человеческих слабостей.
– Она гоготала с таким звуком, какой бывает, если бросишь колючки в огонь, – сказал он, приподняв уголок рта. – Я думал, она от смеха свалится в очаг.
Придя в себя, старая леди вытерла глаза от выступивших слез и ласково, будто он был дурачком, все ему объяснила.
– Она ответила, это все из-за ноги Йена, – сказал Джейми, глядя на меня, чтобы узнать, вижу ли я логику в этом ответе. – Что для Дженни никакой разницы нет, а для него это важно. Бабушка Макнаб сказала, – добавил он, краснея еще гуще, – что мужчины понятия не имеют, что женщины думают о постели, но считают, что знают, – от этого случаются неприятности.
– Мне всегда нравилась бабуля Макнаб, – пробормотала я. – Что еще?
