– А у тебя как прошёл день? – спросила я.
– Вообще-то отлично. Только эти девчонки ужасно меня раздражают. Пообещай, что, если я превращусь в такую же влюблённую дурочку, потеряю мозги и начну разрисовывать тетради сердечками и стрелами, ты меня без сожаления застрелишь.
– Я ещё припомню тебе эти слова.
– Вот серьёзно! Я так рада, что у нас с тобой развит иммунитет на этих мальчишек, Ливви.
– Не думаю, что это иммунитет, просто бoльшая стойкость, чем у всех остальных, – призналась я.
Вынужденная мера. Тем, кто переезжает каждый год, приходится осторожно обращаться со всякими влюблённостями, иначе нужно будет потом каждый раз залечивать разбитое сердце. Кому такое нужно?
– А может, мама права, и когда-нибудь, когда придёт тот самый…
– Пусть подождёт, пока я закончу колледж!
Я ткнула Мию в бок.
– Тётушка Гертруда наверняка говорила точно так же, – попробовала я нагнать на неё страху. – И вот погляди, что из этого получилось.
– И что с того? Я точно не буду сидеть в мрачном сером домишке с четырьмя кошками и плести кружева. Вместо этого стану частным детективом, буду разъезжать по миру и расследовать самые запутанные преступления.
– Для начала объясни мне, почему Грейсон так настойчиво хочет получить обратно свой свитер?
– Может, этот свитер приносит ему счастье? – задумалась Мия. – Или он спрятал в кармане любовную записку. Или он просто мерзавец.
– Да, боюсь, так оно и есть.
Поэтому я всё-таки подержу этот свитер у себя. Так, из вредности.
Лишь вечером, натянув ночную рубашку, я оглядела лежавший на позолоченном стуле свитер Грейсона, и вдруг мне пришла в голову неожиданная мысль – быть может, за этой историей со свитером скрывается нечто гораздо большее? Может, у Грейсона есть совершенно особый повод требовать свой свитер назад настолько поспешно.
Я взяла его в руки и уткнулась носом в мягкую ткань. Да, это вполне может быть его любимый свитер. Нежный хлопок, утеплённый изнутри. От него до сих пор исходил запах Грейсона, то есть его стирального порошка.
Карманы были пусты, но на всякий случай я прощупала даже швы. Ничего.
Может… это сумасшедшая мысль, но позапрошлой ночью на мне был этот свитер и во сне я встретила его владельца. Возможно, именно поэтому Грейсон так настойчиво требует отдать ему его вещь? Есть ли связь между сном и свитером? Как бы странно это ни выглядело, сегодня ночью я собираюсь снова его надеть. Хочу посмотреть, что произойдёт.
Если вообще произойдёт хоть что-то.
Глава четырнадцатая
Зелёная дверь как будто подмигнула, выделяясь из ряда ветхих и скучных домов на пустынной городской улице. Я не могла вспомнить, что мне снилось раньше, но в тот момент, когда на глаза попалась эта дверь, я ехала на велосипеде, таща за собой гружёную тележку. Вверх на горку.
Дверь! В прошлом сне она привела меня на кладбище.
Меня обогнала мама. Она тоже ехала на велосипеде с прицепом.
– Усталость – не оправдание! Вперёд! – прокричала она мне.
– Что мы здесь делаем? – спросила я.
– Переезжаем, – бросила через плечо мама. – Как всегда.
– Понятно.
Я затормозила и спрыгнула с велосипеда, чтобы получше разглядеть зелёную дверь. Да, сомнений быть не могло, это та же дверь, что и в прошлый раз, она же появлялась и в доме тётушки Гертруды. Мне вдруг стало совершенно очевидно – если я хочу понять, что значат все эти загадочные сны, мне надо её открыть. И зайти внутрь.
Если хватит смелости.
– На отдых времени нет, маленький мой мышонок, – крикнула мама. – Нам надо двигаться дальше! Всё время двигаться дальше.
– Сегодня без меня, – сказала я. Ручка в виде ящерицы оказалась очень тёплой на ощупь, я повернула её и переступила через порог.
– Оливия Гертруда Зильбер! Ты сейчас же вернёшься обратно, – успела услышать я, захлопывая дверь прямо перед маминым носом. Как и в прошлый раз, я оказалась в коридоре, который выглядел бесконечно длинным. Затаив дыхание, я осматривала бесчисленные двери по обеим его сторонам. Как окна в рождественскую ночь, каждая была совершенно особенной, отличной от других дверей формой, цветом и величиной. Некоторые были белыми и гладкими, современными, другие – похожими на створки лифта, совершенно без украшений. Над третьими висели магазинные вывески, рядом с четвёртыми стояли колонны, как у входа в замок или крепость. Напротив меня засветилась красная дверь – кажется, она была здесь новой, во всяком случае, в прошлый раз я её не заметила. Эта дверь сразу бросалась в глаза, ручка её была напыщенно-позолоченной, в форме короны. Дверь Грейсона, которая в прошлый раз
