– А мы?
– Это я и пытаюсь выяснить, – Генри улыбнулся мне. – Может, немного пройдёмся?
– Мы этим и занимаемся.
Да, так оно и было. Мы шагали дальше по коридору. Держась за руки. Совершенно новый для меня опыт как во сне, так и наяву. Неплохо было бы продлить эту часть сновидения ещё хотя бы чуть-чуть.
– Надеюсь, из-за угла не выпрыгнет сейчас Лотти с топором, – пробормотала я.
– Что-что?
– Да так, ничего.
Сейчас я заметила, что коридор разветвляется на множество ходов, коридоров с новыми дверями, каждый из которых уходит в бесконечность. Мы давно уже должны были дойти до моей двери, но она, наверное, снова переместилась.
– Если только что мы были
– Интересный вопрос, – сказал Генри. Мне показалось, что на этом он и остановится. Но тут Генри добавил: – Вариантов два – либо я сейчас вижу во сне тебя, либо… – он снова замолчал.
– Либо это мой сон и я вижу в нём тебя.
Какой милый сон. Я улыбнулась.
– Знаешь, а я ведь ещё ни разу не держалась ни с кем за руки.
Генри остановился и недоверчиво поднял бровь.
– Что, правда?
– Ага.
В его голосе чувствовалось такое удивление, что я поспешно добавила:
– Но зато я целовалась и обнималась. Очень часто.
По крайней мере, во сне. Однажды (и за это мне было стыдно до сих пор), с Джастином Бибером. Мой реальный опыт можно было пересчитать на пальцах одной руки. Точнее, на двух пальцах.
– А, ну тогда я спокоен, – насмешливо сказал Генри, но у меня появилось ощущение, что он стиснул мою руку чуть крепче.
– Здесь всё как-то не похоже на обычный сон, – недоумевала я. – Так же было и на том кладбище. Я всё время осознаю, что сплю. Поэтому у меня хватает смелости говорить и делать то, на что я бы ни за что не решилась в реальной жизни.
– Это называется осознанное сновидение. Когда ты понимаешь, что действие происходит во сне…
– Знаю-знаю, я уже перешерстила весь интернет. Но вот никаких упоминаний о том, что несколько человек могут видеть один и тот же сон одновременно, там нет.
– В интернете ты ничего об этом не найдёшь.
– А где же? И какая связь между свитером Грейсона и всеми этими дверями? У тебя тоже есть дверь?
– Конечно.
Как назло, он ответил лишь на последний вопрос.
Несколько шагов мы сделали молча.
– Я покажу тебе свою дверь, если ты покажешь мне свою, – сказал вдруг Генри.
– Вот эта дверь вполне может принадлежать моей маме, – я указала на светло-серую дверь магазина, которая уже несколько раз попадалась мне на глаза.
– «Мэтьюз-Лунный Свет. Антиквариат». Впервые вижу. Выглядит симпатично.
– Клянусь, это мамина дверь. Даже мамина фамилия тут указана. После того как они с папой развелись, она снова взяла фамилию Мэтьюз. Такая вот книжная лавка очень в её стиле, но если я сейчас зайду внутрь, то окажусь вовсе не в магазине, ведь так? А во сне моей мамы, который она видит прямо сейчас.
– Если тебе вообще удастся туда пройти…
Я вздрогнула.
– Она наверняка всю ночь думает об Эрнесте – фу… Напомни мне об этом, если я вдруг захочу туда пройти!
Пока я произносила это предложение, мне самой стало понятно, насколько оно абсурдно, но Генри лишь рассмеялся.
– Да, в некоторых снах действительно не очень хочется участвовать. Например, сны Джаспера. Некоторые люди видят себя во сне преимущественно голыми… – Генри резко остановился. – Это, кстати, моя дверь.
– Смешно. Как раз напротив моей, – сказала я. – Раньше тут была ещё одна, красная.
– Да, они постоянно перемещаются. Никакой закономерности в их движении я пока не обнаружил.
