Ликвидировать!
Остановились в приюте на Эриде, после чего мотоцикл заглох и больше не подавал признаков жизни. Роза поняла, что либо в его аккумуляторах кончился заряд, либо пули, выпущенные кем-то из бойцов, повредили двигатель.
Харон отреагировал на её предположение абсолютно индифферентно: повернулся и зашагал вглубь приюта.
Роза, выругавшись, догнала его на втором этаже, в центральном отсеке управления.
– Надо возвращаться на Макфу, – сказала она на языке сефир, родном языке серпентоида Харона. – Группа перехвата прибудет туда через пару часов, надо её встретить.
– Там русские.
– Они сбегут.
– Не сбегут. – Проводник подключился к интерфейсу приюта. – Они заблокировали линию.
– Как заблокировали?! – не поверила Роза. – То есть мы к ним не попадём?
– Ни мы к ним, ни они куда-либо.
– Что же делать? Надо срочно сообщить вашим партнёрам!
Проводник не ответил, возбуждая операционное поле машины, поддерживающей приют в рабочем состоянии.
В окошках контроля, загоревшихся в толще «грибной ножки» монитора, замелькали цветные пятна и геометрические фигуры.
Роза понаблюдала за ними, но разобраться в мозаике изображений не смогла, картинки предназначались не для существ с бинокулярным зрением. Выдвинув из операционного блока стул, она села, доставая флягу. Вспомнила схватку в жилом отсеке станции, выругалась мысленно, пригрозив неизвестно кому: вы ещё попляшете, мерзавцы!
Харон закончил возиться с устройством через сорок минут. Вскинул руки над головой – как летучая мышь крылья, опустил, повернул голову к спутнице.
– Вам передали привет.
– Кто? – озадаченно спросила Роза.
– Шельмо.
– Кто это?
– Входит в окружение вашей семьи, один из главных Админов системы Герметикона на Земле.
– Я знаю только деятелей из российского отделения.
– Все они в одной лодке, что российские, что западные.
– А вы в какой лодке?
Харон помолчал, массируя запястья похожих на птичьи лапы рук, откинул капюшон, и Роза увидела удлинённый, покрытый роговыми наростами череп проводника. Этот череп не принадлежал человеческому существу.
Впрочем, она не раз встречалась с представителями иных Мамми-рас и, презирая их в душе, легко переносила брезгливое чувство.
– Первоотцы – не главные властители галактической маммианы, – ровным голосом проговорил проводник, накидывая на голову капюшон. – Их вотчина, после того как они разграбили десятки других миров, ваша Земля, где у них полно конкурентов. Я знаю, что вы считаете себя главной действующей фигурой, будучи дочерью потомка Первоотца, однако не обольщайтесь. Вам даже не удалось завербовать послушную команду для доставки посылки. Русские ненадёжны.
– Русские-то как раз надёжны, – возразила Роза, – к тому же только они и согласились сопровождать груз. – Она покривила губы. – Из чувства сострадания к несчастным существам, ждущим вакцину… ха-ха. Нам нужно оружие и транспорт! Передайте это всем, кто заинтересован в успехе миссии.
– Вас, очевидно, отстранят от командования операцией.
Роза горделиво вздёрнула голову, нехорошо улыбнулась.
– Это мы ещё посмотрим! Пошлите ещё одно сообщение: пусть группа перехвата прибудет сюда, на Эриду. Как только русские разблокируют станцию на Макфе, а они обязательно это сделают, чтобы отправиться домой, мы их возьмём!
Харон молча повернулся к монитору.
Она проспала в одной из кают больше трёх часов и неплохо отдохнула. Единственное, что расстраивало, – отсутствие еды и крепких алкогольных напитков, равно как и слабых; на Земле Роза предпочитала текилу и виски, а у неё была с собой лишь фляга с водой, наполовину пустая. Так как приют на Эриде сооружали не люди, искать продовольственный склад не имело смысла. То, что ел и пил Харон, к примеру, не могли есть и пить люди, за редким исключением, в которое Роза не входила, в то время как он употреблял в пищу практически всё, чем питались люди.
Она застала его углублённым в диалог с компьютером, хотя называть эту машину компьютером в современном понимании этого термина было нельзя.
