– Что узнал новенького?
Харон долго не отвечал, изучая зигзаги светящихся линий в экранах монитора. Снял с рептилоидной головы дугу наушников. Накинул капюшон.
– Вы знаете, мейдеф, чем отличается инконгруэнтная фрактальность человеческих популяций Мамми от генома остальных биоформ при изменении аксиоматического ядра постулированной трансценденции распространения разума?
– Чего?! – изумилась Роза.
– Почему человечески подобных биоформ в Мамми больше, чем других?
– Никогда об этом не думала. И чем отличается?
– Тем, что все гуманоидные формы – паразиты, не способные творить, но способные разрушать уже созданное. Космос порождает паразитов всегда на два-три порядка больше, чем творчески мыслящих сущностей.
– Спасибо за комплимент, – фыркнула Роза. – Не знала о таком плане Космоса. А вы, очевидно, из тех, из других сущностей, из творческих?
– Нет, – равнодушно проскрипел старик. – Мои предки ещё хуже. Но лично я исключение.
– В каком смысле?
– Я не просто проводник, от которого зависит чья-то жизнь. Кстати, ваша тоже. Я Сторож Мамми, решальщик её проблем.
– Что это значит?
Харон улыбнулся, выглядело это устрашающе, как будто улыбнулась акула, пасть которой сплошь поросла игловидными зубами.
– Я имею право на ликвидацию любой биоформы Мамми.
Роза внутренне поёжилась, стараясь сохранить уверенный вид.
– Как агент 007?
– Кто? – не понял проводник.
– На Земле создан цикл детективов об агенте английской разведки Джеймсе Бонде, обладающем лицензией на убийство.
– Бонд – сказка, – тем же равнодушным тоном проговорил проводник, – я же обладаю таким правом реально. Группа перехвата будет здесь с минуты на минуту, встречайте.
Он не преувеличил. Гости в приюте высадились через три минуты, причём прибыли они не на колёсном экипаже, а на летающем модуле, формой напоминающем гигантского ската. Когда Роза спустилась в ангар, вокруг ската расхаживали четыре плечистых высоченных «киборга» – гиганты в спецкостюмах, а может быть, в скафандрах, явно созданных не для людей, несмотря на наличие головы, рук и ног. Да и сказать, кто носит такие костюмы, люди или похожие на них с виду существа, было невозможно. У них были впалые груди, горбы и растопырчатые конечности, головы прятались под сложными шлемами с огромными выпуклыми зеркальными очками, а на плечах они носили оружейные модули, известные Розе под названием «универсалы».
– Кто это? – вполголоса спросила Роза в спину проводнику, спустившемуся раньше.
Харон заговорил с одним из прибывших, на груди которого крепился игольчатый прибор, напоминающий ежа.
– Знакомьтесь, лейдеф группы зачистки Центрального Двора, можете называть его Эммой.
Гигант, на голову выше проводника, утверждающе мотнул головой, что-то проговорил на незнакомом языке.
– Он понимает наш язык? – оглядела командира группы Роза.
– Понимает мой, но вы его не поймёте, лингверами их снабдить не догадались. Мне придётся дублировать ваши команды.
– Значит, он подчиняется мне? Или имеет свою задачу?
Проводник заговорил с пришельцем, выслушал ответный скрип «ножом по стеклу».
– До момента перехвата груза командуете группой вы, такое условие поставили ваши покровители. После того как курьеры будут ликвидированы и груз перенесён на борт этого челнока, ваша миссия заканчивается.
– То есть мне надо будет вернуться на Землю? Или домой?
– У меня нет на этот счёт указаний.
– Так свяжитесь с моей конторой, – разозлилась Роза. – Я не собираюсь торчать на задворках чьих-то пограничных имений! Пусть меня заберут люди центрального Герметикона.
– Хорошо, мейдеф, – поклонился Харон.
Роза посмотрела на шлявшихся по ангару бойцов группы, решила показать свою власть.
– Постройтесь.
Проводник косо посмотрел на неё, выдал короткую фразу.
Командир группы что-то прокаркал в ответ.
Его подчинённые выстроились в затылок друг другу.
Роза подняла брови, озадаченная необычным манёвром, но объяснять, что такое «фронтальное» построение, не стала.
