жить целый год.
В дверь осторожно постучали. Я снова взглянул на часы. Для коридорного слишком рано, значит, похмелье могло подождать. Стараясь не задеть многочисленные пустые бутылки, я вытащил из-под кровати меч и на цыпочках подошел к двери. С той стороны было тихо. Я погремел цепочкой и снова послушал. Тихо. Никаких попыток немедленно открыть дверь и выпустить из меня кишки. Мы с дверью еще немного поиграли в молчанку, и наконец она сдалась.
– Открывайте, Питер, – произнес негромкий голос, – открывайте и постарайтесь не убивать меня сразу.
– Убирайтесь к дьяволу, Карелла. – Головная боль, собравшись с силами, вновь навалилась на меня.
– Нам надо поговорить.
– Поговорите с барменом внизу, если совсем уж невмоготу. Убирайтесь.
– Хорошо. Только приоткройте дверь на минуточку.
Я щелкнул замком. В щель просунулась рука с бутылкой.
– Коридорный сказал, что вам не помешает. Подождите, я и газеты передам.
– Черт с вами, заходите. – Я тяжело вздохнул.
В бутылке оказался джин. Я хлебнул прямо из горлышка и уселся за стол, на котором среди пустых бутылок, стаканов и газет валялся заряженный арбалет. Виктор присел напротив. Он был гладко выбрит, подстрижен, благоухал одеколоном и одет в темно-серый дорогой костюм. Я являл собой полностью противоположную картину. Помолчали. Первая порция начала действовать. Я плеснул себе в стакан и вытянул ноги.
– Ну?
– Ничего. Ровным счетом ничего. Я зашел узнать, как у вас дела, и выразить свои соболезнования. Мне очень жаль Юла и Марту.
– Вы тоже приложили к этому руку, но все-таки основная вина лежит на мне.
Карелла промолчал, и уже за это я был ему благодарен. Если бы он запричитал «ой, Питер, ну что вы, как вы можете, при чем здесь вы», то я бы просто спустил его с лестницы.
– Не ожидал, что вы направитесь в Лиа Фаль. Для меня вы как-то слабо ассоциируетесь с этим городом.
– Мерзкий город.
– Тогда зачем вы здесь? Я не настолько самоуверен, чтобы думать, что вы дожидаетесь меня.
– Нет. Я дожидаюсь не вас.
– Знаете, Питер, иногда с вами очень сложно разговаривать. Собственно, очень сложно с вами разговаривать всегда, но иногда, как вот сейчас, просто невозможно.
– Найдите другого собеседника, только и всего.
– Алиса как-то сказала, что вы как голем. Неживой. Бесчувственный. Вы даже злитесь как-то механически. У меня от вас иногда мороз по коже. А еще мне иногда кажется, что вы просто не можете испытывать никаких эмоций. – Он выжидательно уставился на меня.
– Вам не все ли равно?
– Не знаю. Наверное, нет. – Карелла подвинул к себе бутылку, стакан, налил и выпил. – Я могу вами чем-нибудь помочь?
– Нет.
– Может, вам нужны деньги? Я начал судебный процесс, так что я снова богат. Пока что не так, как прежде, но достаточно богат…
– Я читал. (Эта новость вторую неделю не сходила с первых полос газет.)
– Так вам нужны деньги?
– Нет.
– Что ж, тогда прощайте. – Карелла поднялся. – Я вижу, что наша встреча не доставила вам удовольствия.
– А когда она доставляла? Прощайте. Передайте привет всем.
– Боюсь, что не смогу.
– Почему?
– Долго придется всех разыскивать.
– Я не понял…
– После того как вы ушли, все как-то очень тихо распалось. Правда тихо. Прекратились ваши постоянные перебранки с Алисой, шутки Альфа, рассказки Фрая, поучения Полины. Потом исчез Фрай. Собрал вещи и исчез, не прощаясь. Потом вещи собрали Квинты. Альф извинился и сказал, что они направляются куда-то на ферму под Альбой. Я не мог двинуться с ними – затевался судебный процесс… Потом Полина отправилась в Лиа Фаль в Гильдию магов. Помните, Питер, – Виктор снова уселся за стол. – Помните, когда Полина впервые появилась в той гостинице в Карт Луге… Она тогда обвиняла меня в том, что мне доставляет удовольствие, когда все пляшут под мою дудку? Помните?
– Помню.
