броска обычное копье никого не смогло бы ранить в принципе. Это бревно тоже не ранило, но Стерна сильно качнуло, и второй файербол ушел куда-то вверх, откуда раздался грохот. Моргенштерн ударился о стену, и его рукоять переломилась. Последним броском я бы успел к Стерну до того, как он еще чего-нибудь сотворит, но на меня посыпались преторианцы. Все они орали, и первому я двинул в раскрытый рот кулаком, нырнул под меч второго и перекатился под ноги третьему… Я изо всех сил рвался к Стерну, но никак не успевал. Еще с пола я видел, что он стоит на одном колене и разворачивается ко мне лицом. Из-за моей спины вылетела сверкающая молния и ударила в грудь Александра. Она должна была прошить его насквозь, но, натолкнувшись на невидимый щит, обрушилась вниз стеной воды и поднялась вверх клубами пара. Стерна снова качнуло. В абсолютно невообразимом прыжке я дотянулся до него, и мы вместе рухнули на пол. С таким же успехом я мог бы повалить каменную колонну. Мы катались по полу, я крепко зажмуривал глаза и пытался сдавить ему горло, но под пальцами был только узловатый ствол дерева. Я ждал, что пальцы вот-вот сломаются, но не прекращал давить. Когда наше движение чуть замедлилось, то я почувствовал, как холодные змеи прямо сквозь глазницы скользят мне в голову и времени на счастливую и безмятежную жизнь у меня остается крайне мало. Скорее инстинктивно я оттолкнулся от Александра, но оказалось, что уже не я держал его, а он меня. Не разжимая век, я, сцепив зубы, стал изо всех сил бить Стерна в лицо. Было такое ощущение, что я избиваю гранитную глыбу. Я чувствовал, как брызжет кровь из разбитых костяшек пальцев, но продолжал бить то ли из упрямства, то ли от отчаяния. И в какой-то момент мой кулак вместо камня наткнулся на податливую мягкость и даже чуть двинулся вглубь.
Я скорее догадался, что это был крик, чем услышал его. Меня швырнуло вверх, но прежде чем врезаться затылком в потолок, я успел открыть глаза и какие-то скудные доли секунды наблюдал всю картину поля боя. Мне-то эти доли секунды показались вечностью. Виктор изломанной куклой валялся на полу, не подавая признаков жизни. Возле него, опираясь на одно колено, стоял Альф, обеими руками сжимая щит. Полина, сгорбившись, нависала над ними, и из пальцев ее расставленных рук разлетались молнии гораздо меньше первой, но не менее смертельные. От дверей, сквозь толпу вбегающих преторианцев, немного поднявшись над полом, плыл Шайс. Казалось, он движется нарочито медленно, плавно взмахивая руками, но преторианцы разлетались от него кровавыми брызгами очень даже быстро. Мертвых было около десятка. Большинство убил Шайс, а некоторых – ледяные стрелы Полины. Тут я врезался затылком в потолок и, сквозь крошево из всполохов огня и искр, рухнул вниз. Некоторые говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Вот любопытно – откуда же это известно. Ведь если посмотрел синема, то навряд кому успеешь об этом рассказать. А если ничего тебе не показали и жив остался, то и смерь вроде не всамделишная. Враки это все. Я должен был разбиться. Падая с такой высоты, не выживают, а падал я точно на Стерна, который уже стоял на ногах. Он, даже не поднимая головы, повел рукой, и меня отбросило вбок. Тем не менее я все равно разбился бы, если б не врезался спиной в до сих пор сидевшую компанию. Весь воздух из меня вылетел в одно мгновение. Я встал на четвереньки, пытаясь вдохнуть хоть сколько-нибудь воздуха. Изо рта хлестала кровь. Оружия не было. Опустив правую руку в карман, я достал бумажки с заклятьями. Одна из них выскользнула на пол. Поднимать не было ни времени, ни сил. Я встал на колени, зубами надорвал бумагу и, сжав тугой комок энергии в ладони, швырнул в Стерна. Громко, конечно, сказано – «швырнул». Трехлетняя девчушка камень дальше закинула бы. За секунду до того, как я размахнулся, Стерн схлестнулся с Шайсом. Вампира швырнуло на другой конец комнаты, и он врезался в стену, покрыв ее трещинами. Но и Стерна отбросило в мою сторону. Только поэтому мое заклятие и смогло до него долететь. Силуэт колдуна окутался оранжевым мерцающим сиянием и как-то уменьшился в размерах. Стерн очень медленно развернулся в мою сторону. Он двигался так медленно, будто находился в воде, и казался огорошенным. Так же медленно колдун начал вытягивать левую руку в моем направлении. А я просто стоял на коленях и раскачивался, как маятник. Изо рта текла кровь, я не мог вздохнуть, и перед глазами уже плыли круги. И уклониться от чего-либо просто не мог. Мне хотелось только упасть. Казалось, что возможность дышать вернется, только когда я упаду. Я смотрел на Стерна, а Стерн на меня. Его глаза больше не были жуткими. У него вообще был только один глаз. Я смотрел в этот глаз и жалел, что именно это – последняя картинка, которую мне суждено увидеть. И еще, совсем не к месту, я подумал, что, черт возьми, почему у меня сейчас приступа нет. В любом случае это уж никак не помешало бы. И об Алисе подумал. И об Альфе. Жив он или нет?
После мысли об Альфе время снова обрело прежние черты. В Стерна ударила одна из ледяных стрел Полины. Он картинно взмахнул руками и упал. И я упал и смог вздохнуть. Воздух вошел в легкие со скрежетом, обдирая горло, и я почувствовал, что захлебываюсь собственной кровью. Тем не менее надо было вставать. На попытки подняться я потратил вечность, надеясь, что на мои усилия никто не обратил внимания. Зачем я это делал – ума не приложу. В таком состоянии я бы и от комара не отбился. Дела в зале обстояли крайне плохо. Виктор и Альф лежали на полу. Стерн тоже. Над ним стоял Шайс и крепко пеленал колдуна какими-то заклятиями, не обращая внимания на окружающих, которые тоже обходили его стороной. Полина у стены оборонялась от трех преторианцев. Ее стрелки были уже не больше дротиков для дартса, и обороняться ей осталось недолго. Шагах в сорока от нее вовсю рубился Блок. Он неизвестно когда появился, но натворить успел уже много, судя по тому, что был заляпан кровью до макушки. На него наседало человек десять, но Блок забился в угол, прикрылся перевернутым столом, и без магической поддержки его оттуда вряд ли выковыряют. За уцелевшими столами еще оставалось человек семь, а остальные кучковались недалеко от Блока, не решаясь напасть. Самый глазастый заметил движение, и вся эта ватага инвалидов наперегонки ринулась, чтобы отправить меня туда, откуда я только что с огромным трудом выполз. В качестве оборонительных действий я мог только плюнуть в их сторону. Да и доплюнул бы вряд ли – сил бы не хватило. Я беспомощно взглянул на Полину, положение которой было лишь немногим лучше. И то только пока. Она тоже смотрела на меня, и я почувствовал, как из глубины груди толчками начинает разливаться сила. Даже кровь перестала клокотать в горле. Судя по размерам ее стрел, Полина закинула в меня всю оставшуюся энергию и сейчас одной чародейкой на свете станет меньше. Я схватил какой-то игрушечный меч, валявшийся возле мертвого партнера Стерна, и бросился к Полине, разметав по дороге спешившую ко мне группу. Они настолько
