– М-м-м… – то, что раньше было нестерпимой болью, сейчас казалось недосягаемым счастьем. Спасительной тьмой. Мои глаза выжигали раскаленными прутьями, а я не мог даже пошевелиться.
– Он открыл глаза!
– Слава богам!
– И персональное спасибо тому, который за ним присматривает!
– Питер! Вы слышите меня?
Я слышал. Только я не мог сказать, что я слышу. И я не видел, кто говорит. Я вообще ничего, кроме света, не видел.
– С ним все нормально, Альф? С ним все нормально? С НИМ ВСЕ НОРМАЛЬНО?
– Я не знаю, Алиса, отстань.
– Ты же врач! Чему тебя пять лет учили!
– Отстань!!!
– Почему он не закрывает глаза? ОН УМЕР?
– ДА УЙДИ ТЫ ОТСЮДА К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!!!
Я вспомнил. Надо закрыть глаза, и тогда станет легче. Я закрыл, и пришла спасительная темнота.
– Он жив, Алиса. Успокойся.
Я не почувствовал, а скорее догадался, что меня приподнимают, а потом кто-то стал поить меня холодной водой. Господи! Какое это было счастье – пить холодную воду. С каждым глотком ко мне возвращалась жизнь. К концу я окреп настолько, что смог сказать:
– Хва… тит…
Правда, эта благодарственная речь отняла все накопленные силы, и я снова провалился в никуда.
Второй раз в сознание я пришел не по частям, а сразу. Открыл глаза, ожидая удара слепящего света, но увидел только Алису, которая спала, сидя напротив меня. Рот у нее был приоткрыт, нос распух, а все лицо в царапинах и порезах. Белая рубашка в засохшей крови была разодрана во всех местах, и сквозь прорехи были видны крупные девичьи груди с темными сосками. Обеими руками Алиса сжимала оловянную кружку.
Подняв глаза, я увидел круглую луну. Значит, ночь. Луна мне что-то напомнила… что-то круглое… яркое… огненный шар! Огненные шары. Много огненных шаров. Нападение пиратов. Поход за Алисой. Бой на нижней палубе. Кто-то крепко врезал мне по башке. Что было дальше? Как я оказался здесь? Где я вообще? Ответов на эти вопросы у меня не было. Голова болела сильно, но не так, как в первый раз. Но зато болело все остальное – руки, ноги, каждый палец, все тело, каждая его клеточка. Тем не менее надо было узнать, что там у меня с головой. Я поднял правую руку, стараясь не обращать внимания на боль, и ощупал голову. Она была чем-то туго замотана. Рука была тоже не ахти – вся черно-сине-желто-багрового цвета. Но пальцы шевелились нормально, значит переломов нет. Левая выглядела примерно так же. По крайней мере, то, что было видно, – выше локтя рука была забинтована остатками моей рубашки. Все тело покрывали синяки, ссадины и кровоподтеки. Было такое ощущение, что меня швырнули с пятого этажа на каменную мостовую, а потом по мне промаршировала армия. Тем не менее я попытался приподняться, приготовившись к новой вспышке боли. Наверное, я делал это слишком громко, и поэтому проснулась Алиса.
– Питер… как ты? Как ты себя чувствуешь?
– Я себя чувствую. Пока этого достаточно. – Слова произносились на удивление легко.
– Тебе надо выпить этот отвар. Альф сказал, что ты должен его обязательно выпить.
– Ну, если сам Альф так сказал… – Мне хотелось говорить, говорить и говорить.
Алиса приподняла мне голову и начала вливать в меня густую, отвратительно пахнущую жидкость. Ее грудь была прямо перед моими глазами, но Алиса этого как бы не замечала. А может, и вправду не замечала. Я деликатно отвел взгляд в сторону. А вот это она заметила и тут же догадалась о причине. Смутившись, она попыталась прикрыться, но поскольку обе руки были заняты, то попытка получилась скорее условной.
– Не смотри на меня.
– Извини.
– Не извиняйся.
– Хорошо.
И ей и мне было неловко.
– Что это за дрянь?
– Не знаю. Альф заварил какие-то травы.
– Где мы?
– Плывем по реке.
Только сейчас я заметил, что мы находимся в большой весельной шлюпке, скорее даже – в небольшом барказе. И покачивало меня не от слабости – это на волнах покачивало все наше суденышко. А Алиса сидела не на скамейке, а на шлюпочной банке.
