– Ты знаешь, что Большой тебя ищет с тех пор, как ты Креста шлепнул?
– Догадываюсь.
– Ты собираешься что-нибудь делать?
– Допустим.
Мне активно не нравился этот Гвоздь. Тот Гвоздь был трусливой «шестеркой», боявшейся своей тени, а этот… Этот был значительно смелее.
– Ты и до его дома не дойдешь. Тебя уже ждут.
– Откуда ты знаешь?
– Хе-хе… я теперь многое знаю. Мне это надо знать, потому что я жить хочу. Я покажу тебе, как пробраться в дом, если, конечно, ты этого хочешь.
– Тебе-то это зачем?
– А какой у меня выбор? Сдохнуть среди этих отбросов? Щелкунчика сразу убили, а я живой только потому, что у девки задержался. А если я из этой норы вылезу, то меня тут же и грохнут. Большой ничего не забывает и ничего не прощает, ты знаешь. И из города не сбегу – куда бежать? А если тебе повезет и власть сменится, то и у меня шанс будет.
Объяснение было подходящим. Не хуже и не лучше какого-нибудь другого. Вот если бы он сказал, что хочет избавить мир от такого негодяя, как Большой, то я бы задумался. В альтруизм и самопожертвование мне как-то слабо верится.
– Валяй, излагай.
– Дай сигарету.
Я выдал ему пачку «Голуаза». Гвоздь прикурил, закрывая огонек ладонями, жадно затянулся и сказал:
– В дом Большого есть подземный ход. Я знаю, где он находится.
– Откуда знаешь? И вообще, зачем Большому подземный ход?
– Он же параноик. Он только этой троице и доверял – Кресту, Лисенку и Болтуну. Ход копали лет семь назад. У меня корешок был – на одной улице росли, так он за рабочими присматривал. Как-то пили вместе, он и рассказал. А потом пропал. И рабочие пропали.
– Ты сам-то этот ход видел?
– Не-а…
– Так, может, его и нет вовсе?
– Может, уже и нет, но тогда был.
– Ладно, где это?
Гвоздь сделал вид, что колеблется.
– А деньжат не подбросишь?
– Ты со мной не торгуйся. Мне дешевле и спокойней тебе глотку перерезать. Но деньжат подброшу – не жалко.
Я выудил из кармана горстку монет и выдал ему.
– Ну?
– Вход за городской стеной. Если проведешь прямую линию от дома Большого до того места, где стена примыкает к скале, то на этой линии найдешь дом. Он почти у стены находится, так что не ошибешься. Там на кухне, в углу, есть люк в подвал, а уже из подвала ведет ход в резиденцию к Большому. Вроде бы выходит он тоже в подвал на кухне прямо напротив кабинета Бобо. Все. Больше ничего не знаю. И я с тобой не пойду. – Он покрепче зажал монеты в кулаке, готовый дать деру.
– Расслабься. Сколько человек обычно находится в доме?
– Когда как. Трудно сказать. Может, сто человек, а может, и нет никого.
– Ладно.
Прощаться и желать ему удачи я не стал. Не такой уж он мне и приятель.
Дом удалось найти почти сразу же. Выглядел он разрушенным и заброшенным. Сюда никто не наведывался по крайней мере с зимы, тем не менее я осмотрел всю округу на предмет ловушек. Их или не было, или они были слишком уж хорошо спрятаны. А вот сам вход спрятан не был. Некоторое время я подождал, безо всяких оснований надеясь, что Большой избавит меня от лишних хлопот и вылезет из этой норы сам, но чуда не произошло. Пришлось собираться в гости.
Я ожидал увидеть что-то вроде узкого лаза, по которому мы с Максом Лэном выбирались из гарнизонной тюрьмы, но был приятно удивлен – широкий тоннель с высокими потолками и деревянной крепью. Правда, доски кое-где прогнили, но, если верить Гвоздю, семь лет прошло. Навряд ли Большой заботился о поддержании путей отхода в достойном состоянии.
В кухонном подвале царила тишина. Мне это сразу не понравилось. Не должно было здесь быть так тихо. Какие-то звуки все равно проникали бы. Наверное, с полчаса я сидел на корточках, напряженно слушая темноту. Ничего. Подняв крышку люка, тоже ничего не услышал и не увидел. На кухне не было ни единой живой души. Самым разумным было бы убраться отсюда подальше, но я вообще редко поступал разумно. Да и забрался уже слишком
