Паштет подумал и покачал головой:
— Не факт. Он же не дурак, чтобы так подставляться.
— И тем не менее он это сделает, — сказала Елена, глотнув мартини.
Паштет, однако, продолжал с сомнением покачивать головой.
— Хотите пари? — неожиданно предложила Елена. — Ставлю свою золотую зажигалку на то, что он придет.
Кульков посмотрел на зажигалку оценивающим взглядом.
— Баксов пятьсот? — предположил он.
— Намного больше, — спокойно сказала Елена. — Когда-то она принадлежала принцессе Диане. Там даже остались ее инициалы, инкрустированные маленькими бриллиантами.
Паштет снова посмотрел на зажигалку и сглотнул слюну. Когда он видел перед собой очень дорогую вещь, он всегда начинал волноваться.
— Откуда она у вас? — спросил он дрогнувшим голосом.
Елена лениво махнула бокалом.
— Боюсь, что это слишком долгая и скучная история.
«Хотел бы я выслушать эту «скучную» историю», — подумал Паштет. А вслух сказал:
— Мне нечего поставить против этой зажигалки. У меня нет таких дорогих вещей.
— Я знаю, что вы можете поставить.
— Что?
— Желание. Одно мое желание, которое вы безропотно выполните в случае вашего проигрыша. Устраивает вас такое пари?
Паштет снова посмотрел на зажигалку. «Принцесса Диана… — пронеслось у него в голове. — Подумать только!»
— Надеюсь, вы не заставите меня выпрыгнуть в окно?
Елена хмыкнула:
— Не бойтесь, я не изверг. Так как?
Паштет подумал пару секунд и кивнул:
— Идет. — И протянул Елене руку.
Она секунду смотрела на протянутую ладонь верзилы, затем улыбнулась и мягко ее пожала.
Пока они спорили и жали друг другу руки, Женя нетерпеливо ерзала в кресле.
— Когда же мы начнем? — спросила она. — Мы ведь должны действовать быстро! Если Игоря держат в заложниках, его в любую минуту могут…
Женя не смогла произнести последнего слова и оставила фразу незаконченной. Всмотревшись в ее разом погрустневшее лицо, Елена твердо сказала:
— Не волнуйтесь, Женечка, я займусь этим прямо сейчас.
Однако заняться этим «прямо сейчас» у Елены не получилось, поскольку в дверь кто-то позвонил. А когда она открыла, то обнаружила на пороге двух рослых парней в штатском, но с лицами, которые ясно давали понять, как они зарабатывают на жизнь. Один был блондин, второй — брюнет.
Они сунули Елене под нос удостоверения и поинтересовались едва ли не хором:
— Разрешите войти?
— Возможно, разрешу, — ответила Елена. — Но сперва потрудитесь объяснить, что вам здесь нужно?
Голос Елены звучал спокойно и высокомерно, как голос княгини по крови, в чертоги которой ворвалась вооруженная до зубов компания плебеев.
Парни переглянулись. Блондин достал из кармана листок бумаги и протянул Елене. Она взяла листок и скользнула по нему взглядом. Брови Елены сошлись на переносице.
— Это полный бред, — холодно сказала она. — Девочка не могла совершить ничего предосудительного. Я могу поручиться за нее всем, что у меня есть.
— Это не потребуется, — сказал брюнет. — Мы обязаны доставить ее в отделение.
Елена нахмурилась.
— Что ж… Если дело обстоит таким образом… Входите, я не стану вам препятствовать.
…Когда Женю выводили из квартиры, Елена сказала ей вслед:
— Не волнуйтесь, Женечка, я решу эту проблему. А вам, господа милиционеры, я не завидую. Я камня на камне не оставлю от вашего учреждения.
Блондин ухмыльнулся, но взгляд Елены был таким твердым, а голос таким холодным и невозмутимым, что он быстро стер ухмылку с лица.
— Вот так-то лучше, — кивнула Елена.
