сельчанки.
Вида трижды обернула пояс вокруг моей талии и завязала спереди. Отступив назад, она оглядела меня и поправила высокий воротник:
– Прическа неправильная. Но полагаю, это пустяки. Там, где мы поедем, не будет лишних глаз.
Я протиснула пальцы под пояс – очень туго.
– Я нашла это в комнате. – Вида достала из глубокого кармана своего платья два кожаных кошеля. – Что-то важное, да?
Компас заклинателя и посмертные таблички. Я потянулась было к ним, но замерла. Компас тоже принадлежал Кинре. И наверняка привязан к ее силам куда больше, чем дневник.
– Спрячь их, – велела я.
Вида начала убирать кошели обратно в карман.
– Нет, погоди, – остановила я ее.
Я схватила кисет с посмертными табличками и сунула за пояс. Когда настанет миг тишины и одиночества, я помолюсь Кинре, попрошу ее оставить меня в покое.
Чтобы скрыть свое замешательство, я наклонилась и попыталась надеть сандалии, но объемная юбка мешала.
– Зачем же столько ткани? – пробормотала я, собрав подол в руку. – Я бы предпочла тунику и мужские штаны.
– Как и все мы, – согласилась Вида.
Я вскинула голову. Она смягчилась ко мне?
– Не все. К примеру, леди Дела. – Я рискнула улыбнуться.
Неожиданно Вида ответила смехом:
– Вот уж правда.
– Что за правда про леди Делу? – спросила оборотная, проходя мимо волов, чем вызвала их жалобный плач.
Вида покраснела и попятилась, но я ответила:
– Мы мечтаем вновь обрядиться в штаны, а ты – в юбку.
Дела мрачно улыбнулась:
– Больше всего на свете. – Затем подняла шнурок с нанизанными на него сухофруктами – армейский дорожный паек, наверняка взятый из запасов Хаддо. – Перекуси перед дорогой. И перевяжи наконец руку.
– Дела, – позвала я, пока она не ушла. – Выполнишь мою просьбу? – Я размотала жемчуг, игнорируя его упрямое сопротивление и болезненные уколы в сердце. – Позаботишься о фолианте?
– Отдаешь его мне? – удивилась Дела.
Я протянула книгу; жемчуг вновь плотно обвился вокруг нее.
– Только ты в силах расшифровать записи. А так сможешь уделять этому любую свободную минуту.
Накрыв мою руку своей, Дела какое-то время меня изучала мое лицо. Чувствовала, что я что-то утаиваю? Но я не могла рассказать ни ей, ни кому бы то ни было еще, что моя прародительница, на которую мы все так надеялись, была предательницей. Неудивительно, что имя Кинры вычеркнули из летописей, а ее дракон покинула Круг на пять сотен лет. В моих жилах текла гнилая кровь. Мне досталось непростительное наследство, за которое придется отвечать перед богами.
Дела наконец взяла фолиант:
– К твоим услугам, леди заклинатель.
И она спрятала дневник и охранявшую его нить жемчуга под тунику.
Вида закрепляла повязку на моей руке, когда в боковом проулке появился император. Шаг его был быстрым и уверенным. Рико, Юсо и уцелевший гвардеец следовали за ним на разумном расстоянии. Даже от дверей хлева, где мы сидели, я отчетливо ощущала царившее между мужчинами напряжение.
– Лошади готовы? – набросился император на Солли. – Их напоили?
Тот бухнулся на колени, лбом припав к земле:
– Да, ваше величество.
Вида по примеру Солли рухнула коленями и лицом прямо в грязь. Я опустилась следом и поклонилась в пояс под углом полумесяца. И только когда Дела зашипела и жестом велела мне припасть ниже, я поняла свою ошибку, ведь я поклонилась как лорд, а не как леди.
– Встаньте, – сухо приказал император.
Мы поднялись, и он окинул взглядом лошадей:
– Только четыре? А нас сколько?
– Восемь, ваше величество, – отозвалась Дела.
