понимания вопроса.
– Император поправится? – спросила я.
– Должен признать, я обеспокоен, – вздохнул старик. – Он уже слишком долго в мире теней, и с каждым колоколом его беспамятства опасность возрастает.
Я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться:
– Но он ведь вернется?
Врач подошел к жаровне.
– Иногда мир теней забирает своих гостей. Мы должны молиться, чтобы хуа его величества оказалась достаточно сильна и смогла противостоять соблазну. Чтобы помочь ему, я приготовлю женьшень для омовения. Он очистит его тело и разожжет энергию солнца. Вам известно о двенадцати меридианах, моя леди?
Я кивнула. Всякий раз, погружаясь в мир энергии, я видела двенадцать тропок в собственном теле и в энергетических телах окружающих меня людей. Это также входило в базовую подготовку кандидата в заклинатели. Поток хуа – основа всего в мире.
– Я изучала их.
Лекарь явно успокоился и поднял на меня глаза:
– Вы должны омыть его вдоль этих меридианов.
Затем он ударил в небольшой гонг, и глубокий звук эхом разлетелся по затихшей в ожидании пещере. Лекарь меж тем долил в котелок воды и поставил его на жаровню.
Я кивком показала, что все поняла, хотя сама заерзала на стуле, не зная, куда деваться. Я никогда не касалась мужчины столь… интимно.
Из ящика на полу лекарь достал керамическую бутыль, с легким хлопком вытащил пробку и опорожнил ее над котелком. Затем взял еще одну и аккуратно высыпал содержимое сверху.
У края ширм вдруг возник маленький мальчик.
– Простите, что так долго, мастер, там такая толпа, – задыхаясь, выпалил он, при этом не отрывая от меня глаз.
Врач огляделся:
– Скажи Мадине, чтоб выстирала, высушила и отправила сюда побольше полотенец. – Затем посмотрел на меня. – И попроси ее приготовить суп для леди Эоны. Она поймет, о ком я. Но предупреди, чтоб не добавляла привозные травы.
Мальчик поклонился и попятился прочь.
Лекарь взял длинную резную палку и погрузил ее в котелок:
– Для большей пользы его величество должен омыть мужчина… – Он покосился на меня и виновато улыбнулся: – Ваша лунная энергия может свести на нет действие женьшеня. Но раз уж только вы вправе к нему прикасаться, я использовал все свои запасы женьшеня. Будем надеяться, что это разрешит проблему.
Он снял котелок с жаровни и начал выливать жидкость в большую фарфоровую чашу, но на полпути вдруг пораженно замер.
– Моя леди, простите мою прямоту, но… вы с его величеством любовники? – спросил он. – Вы касались его с такой нежностью, что я просто обязан спросить. Если да, это отразится на моих приготовлениях.
Смущение прошло через меня яркой вспышкой, опалившей щеки, и вырвалось наружу лающим смехом.
– Нет. Нет, мы не любовники. – Невольно мои глаза метнулись к Киго, лицо запылало сильнее. – Я его нейзо. Вот и все.
Лекарь кивнул, выливая в чашу остатки жидкости:
– Ну раз нет физической связи, измерения должны быть верны.
Я уставилась на свои грязные ступни. Прикосновение к щеке расценивалось как физическая связь? Может, стоит лекарю обо всем рассказать? Но как я смогу объяснить жемчужину? Когда я ласкала ее, что-то загоралось внутри Киго. И если честно, то и внутри меня тоже. Я позволила этому крошечному признанию проникнуть в свой дух.
В образе лорда Эона общаться с Киго было гораздо проще. Правда, маскируясь таким образом, я ходила по лезвию ножа, но ни разу не испытывала желания ни коснуться императора, ни ощутить его прикосновения. Я знала о физическом акте любви. Раз или два на соляной ферме я случайно натыкалась на поспешные тайные совокупления других рабов. Именно к такому в итоге ведут те чувства, что я испытала, когда трогала Киго? Но мы ведь едва знакомы. Союзники, в лучшем случае.
Лекарь осторожно поднес ко мне полную чашу. Когда он поставил ее на низкий столик, возле ширмы опять появился его ученик со стопкой полотенец в руках:
– Мадина говорит, что суп скоро будет готов, мастер. – И мальчик поклонился.
Лекарь забрал полотенца и отпустил его щелчком пальцев.
– Моя леди, когда омоете его величество, вам нужно поесть и искупаться в наших термальных водах, дабы восстановить свою энергию. Вы важны для
