все равно улавливала сияние жемчужины. Постепенно взгляд мой вновь перекинулся на нее, и я долго смотрела в мерцающие глубины камня, пока не увидела движение внутри него.
Тело налилось жаром, принесшим воспоминания о теплой энергии и скачущем пульсе Киго. Я стиснула полотенце, борясь с желанием протянуть руку и повторить этот поразительный миг под луной.
Едва пальцы коснулись его бархатистой поверхности, дыхание Киго сорвалось на судорожные хрипы. Он задрожал и широко распахнул безумные глаза. Мир теней его так и не отпустил. С пугающей скоростью Киго схватил меня за запястье и дернул на себя. Я распласталась на его груди и инстинктивно попыталась отстраниться, но второй рукой он стиснул мою шею. А затем резко сел на тюфяке и ногами обхватил меня за талию.
– Киго! Это я! Эона! – в ужасе воскликнула я.
Наконец глаза императора сосредоточились на мне, и осознание происходящего словно волной смыло тьму безумия. Мы воззрились друг на друга, оба потрясенные и обескураженные, а потом Киго притянул меня к себе и грубо впился губами. Мой дух встрепенулся, во мне вспыхнуло что-то столь же неистовое, как грубость Киго, жаждущее более тесной связи. Свободной рукой я нащупала его затылок и прижала Киго ближе. Его язык скользнул по моему, и от столь внезапного прикосновения я задрожала, ахнула и откинула голову назад, ощущая привкус соленой меди и женьшеня.
– У тебя кровь, – пробормотала я.
Я потянулась ко рту Киго, а он скользнул языком по кончику моего пальца, чуть прикусил и обхватил губами. Я отдернула руку, испуганная внезапным ответным чувством, пронзившим тело насквозь. Император заглянул в мои глаза, и одно непонятное для меня мгновение мы оба балансировали на грани. Потом он судорожно выдохнул, прислонил голову к моему плечу и прошептал:
– Эона.
Я нерешительно положила руку на его затылок.
– Ваше величество, вы очнулись! – Радостный голос лекаря эхом отразился от каменных стен и потолка.
Мы напряглись, Киго сильнее сжал меня в объятиях. Тихая пещера наполнилась обрывочными возгласами, которые становились все громче и громче по мере того, как весть о возвращении императора из мира теней перелетала из уст в уста. Когда нас накрыло ликующим хоровым криком, Киго привлек меня еще ближе, опаляя плечо своим дыханием. Я прислонилась к его груди. А когда веселье за ширмой начало стихать, император наконец поднял голову и посмотрел на меня полными сожаления глазами. Затем разжал ноги, отпустил мое запястье, напоследок нежно погладив кожу большим пальцем, словно что-то обещая, и велел лекарю:
– Входи.
Глава 10
Я пробралась к центру термальной купальни. От резкого жара по плечам поползли мурашки. Дюжина бумажных фонариков вдоль каменной кромки освещали небольшую пещеру, покрывая серебром рябь на воде и отбрасывая на заднюю стену угловатую тень Мадины. Сидевшая на грубых ступенях купальни жена лекаря оберегала мое уединение и ждала, когда я закончу купаться, чтобы сопроводить меня обратно.
Я раскинула руки на поверхности воды и расслабила мышцы, нежась в тепле и благословенной тишине. За пробуждением Киго последовал шквал официальных представлений и военных отчетов, затянувшихся, казалось, на несколько часов. К счастью, муж Мадины вмешался и настоял на том, чтобы императору и его нейзо дали шанс поесть и помыться, прежде чем приступать к разработке стратегии.
При мысли о Киго меня захлестнуло волной удовольствия. И я погрузилась глубже в воду, как будто воспоминание о поцелуе было высечено на моем теле, так что любой мог увидеть. Затем закрыла глаза и вновь пережила каждое мгновение нашей близости. Желание Киго ошеломляло своей силой, но от воспоминаний о моей собственной неодолимой жажде щеки запылали еще жарче.
Киго счел меня бесстыдницей? Долана как-то сказала, мол, мужчин пугает женская страсть. И я понимала почему, так как и сама испугалась своих чувств. Я подумала о сладостном прикосновении Киго к моему запястью, о взглядах украдкой, пока Виктор официально приветствовал императора и рассказывал о спасении нашего отряда. Всякий раз, когда наши глаза встречались, казалось, будто губы Киго вновь прижимаются к моим. И я видела на его лице те же чувства. Откуда такой накал, когда мы даже не прикасаемся друг к другу?
Я встала, с облегчением отдаваясь во власть прохладного воздуха. Возможно, наша реакция друг на друга и не наша вовсе. Вдруг за всем стоит Кинра? Я рассмотрела этот вариант со всех сторон, не зная, радует он меня или огорчает. Я ведь вытащила из кармана посмертные таблички, прежде чем дотронуться до императорской жемчужины. И все же протянуть руку меня заставила некая сила – во многом та же, что двигала мною прежде.
Согласно тому, что Дела прочла в красном фолианте – теперь потерянном вместе с ней, – Кинра была продажной женщиной, запутавшейся в отношениях с императором Дао и другим мужчиной. Что, если нас с Киго накрыло отголоском тех страстей? Я уставилась на темную воду, пытаясь примирить свои чувства с мыслями. Было бы гораздо проще, если бы эту вспышку желания удалось списать на мою прародительницу. Мы с Киго двинулись бы дальше – просто союзники, не более. Но испытанные мною эмоции явно не чужие и точно не пятисотлетние. И если честно, мне хотелось, чтобы и страсть Киго принадлежала исключительно ему.
Вздохнув, я нырнула в купальню, подальше от тревожных дум. Забот и без того хватало. Я не переставала думать о потерянных друзьях и двух
