Капитан усмехнулся:
– Да ладно, а я слышал другое. Не разочаровывайте девочек, мы им обещали. – Затем обхватил Виду за талию и притянул к себе. Она взвизгнула и захихикала. – Дара, скажи «пожалуйста».
– Пожалуйста, – послушно произнесла Вида. – Пустите нас. Ваша доброта не останется без награды, уж мы постараемся.
«Медведь» посмотрел на своего молодого напарника со знаком Змея, что свидетельствовало о самом низшем ранге.
– Мы сменимся через четверть колокола, сэр, – пробормотал Змей и, глянув на Виду, улыбнулся.
– Вторая выглядит больной. – Медведь кивнул на меня, и я почувствовала, как усиливалась хватка Рико.
Дела фыркнула:
– Села перестаралась с опиумом, не так ли, дорогуша?
Я сонно улыбнулась и склонила голову на грудь Рико. Двор вокруг меня так кружился, что изображать одурманенную курильщицу было нетрудно.
Медведь подозрительно прищурился, наконец разглядев мое лицо:
– Она настоящий Пион? Такая стоит целую монету тигра.
– Конечно же не настоящий, – быстро ответила Дела. – Настоящий нам не по карману.
– Тогда почему так накрашена? – Медьведь выставил перед собой джи.
Я чувствовала, как под толстой броней бьется сердце Рико. Увлеченные планом, мы не придумали причину, по которой Пион могла оказаться в компании рядовых солдат.
Из последних сил я выдавила визгливый смешок и подняла голову:
– За такую краску еще полмонеты. Я и Орхидеей могу быть. Это стоит целую монету, но танцы включены. – Я неловко повела бедрами, радуясь крепкой руке островитянина, что удерживала меня от падения.
– Танцы? – Змей не отрывал глаз от моего тела.
Я вновь сумела улыбнуться:
– Не скучные танцы настоящей Орхидеи, а такие как надо.
Медведь прокашлялся и зыркнул на подчиненного:
– Для нас все равно непозволительно, даже по такой цене. – Затем почесал подбородок. – Знаете ли, у нас очень, очень невысокое жалованье.
Намек не остался незамеченным.
Юсо хмыкнул:
– Сколько за возможность увидеть заклинателя?
– Одна шестая, с каждого.
– Наглеешь, – возмутился Юсо. – Одна двенадцатая за человека.
– По рукам. – Медведь облизнул губы и довольно переглянулся с напарником. – Только быстро, нас вот-вот сменят.
Звякнули монеты, будто молитвенные колокольчики. Затем Медведь открыл деревянную дверь и сообщил кому-то в тускло освещенной комнате:
– Запускаю пятерых. Они заплатили. – С широкой улыбкой он отступил. – Наслаждайтесь.
Первыми вошли Юсо и Вида, чье благодарное хихиканье отвлекло стражников. Затем через высокий порок переступили мы с Рико, а следом ввалилась Дела и быстро обхватила нас за плечи, пьяными объятиями прикрывая мою окровавленную руку.
Дверь за нашими спинами закрылась, и я облегченно вздохнула. Дела притянула меня ближе, удерживая на ногах. Я помнила, что надо смеяться, но от страха все внутренности скрутило. Идо так близко… а я едва стою на своих двоих. Хватит ли у меня сил помочь ему? Или хотя бы себе?
За столом в углу маленькой комнаты сидел коренастый круглолицый мужичок. Все его черты – губы, нос, даже веки – были такими толстыми, словно разбухли от воды.
– Несколько правил, – резко сказал он. – Смотреть только из-за решетки. И только по двое за раз. Понятно?
С ворчанием мужчина выбрался из кресла, потянулся к крюку за своей спиной и снял один из двух бронзовых фонарей, что освещали заваленный свитками и перьями стол. Рядом в небольшой керамической печи тлели угли. Пахло сгоревшим рисом и застоявшимся чаем, а поверх всего реял кислый смрад, порожденный страданиями, от которого мой желудок перевернулся.
Толстяк поднес фонарь к лицу, и желтый свет озарил его выступающий нос и поджатые губы.
– Через решетку. Двое за раз. Понятно? – спросил он.
– Понятно, – заверил Юсо. – А есть тут еще какие-нибудь занятные пленники?
– Нет, темница в полном его распоряжении. Лорду-заклинателю все самое лучшее. – Надзиратель протянул фонарь Виде: – Посвети-ка мне, дорогуша.
С довольной улыбкой приняв фонарь, Вида последовала за мужчиной к прочной внутренней двери. Он отцепил от пояса тяжелую связку ключей и начал перебирать их в поисках нужного. Отполированная медь сверкала меж толстыми пальцами.
