– Все вошедшие равны, ибо ищут мудрости и знания, – быстро ответил принц Киго, сидя на пятках.
– Да, в этой комнате все равны. Все идеи приветствуются, – сказал император. – Встань, лорд Эон. И ты тоже, учитель Пран.
Я села, с опаской поглядывая на трех мужчин за столом. Я не понимала, что такое равенство. Даже среди рабов имелись касты, такова природа людей.
– И что вы изучаете сегодня? – спросил император.
Учитель искоса глянул на меня и покраснел:
– Плюсы и минусы политики изоляции, ваше величество.
– Весьма важный вопрос, – заметил император.
Пран снова посмотрел на меня, и я поняла, что тема выбрана ради меня.
Начались дебаты, и хотя я не понимала всех слов и не узнавала имен философов, все же могла уловить суть аргументов. Император, тыкая в воздух позолоченным пальцем, убедительно отстаивал свое стремление открыть страну для иноземцев ради торговли и политических союзов. Пран выступал против, и из инструкций леди Делы я знала, что его доводы – эхо слов Верховного лорда Сетона. Принц выступал в роли посредника, вставляя остроумные замечания тут и там, чем заслужил одобрительные улыбки отца и учителя. Наконец император повернулся ко мне. После бурного обсуждения его усталый голос дрожал.
– А что ты скажешь, лорд Эон? Обескровят ли нашу великую культуру иноземцы, которые хлынут в нашу страну после того, как мы откроем границы?
Что я могла добавить к такой ученой беседе? Я не разбиралась во внешней политике, не особо понимала внутреннюю. Принц ободряюще кивнул мне. Я уцепилась за то единственное, чем обладала: опыт.
– Мне нравится кофе, который чужеземец Ари продает на рынке, ваше величество, – начала я, зная, что мои слова звучат глупо и наивно. – Я не знаю, как он может обескровить нашу культуру. Это просто напиток, а Ари просто человек, который его продает.
Император улыбнулся шире:
– Именно. Просто человек, как и все остальные. – Он наклонился ближе, не сводя с меня глаз. – Скажи мне, юный философ: как нам понять сердце человека? Как узнать, желает он нам добра или зла?
За этим вопросом что-то крылось, что-то мне непонятное. Какая-то проверка. Чего хотел император? Его лицо ничего не выражало, ведь он всю жизнь учился прятать свои мысли. Часовой колокол прозвенел над двором, музыка стихла. Казалось, будто весь дворец ждет моего ответа.
– Никто не может знать наверняка, что на сердце у другого человека, – сказала я.
Это риск, на который пошли мы с учителем. Я сжала под столом кулаки. Повисло долгое молчание. Император внимательно рассматривал меня.
– Верно, – наконец сказал он. – Человек по сути своей скрытен. Я рад, что ты это понимаешь, лорд Эон.
Я облизнула пересохшие губы. Неужели император видел меня насквозь? Я напряглась, а он повернулся к принцу.
– Но также важно понимать, что скрытность не всегда таит в себе зло, – сказал он сыну. – Не так ли, лорд Эон?
Я облегченно кивнула и улыбнулась – на этот раз лицо и поза императора ни на что не намекали. Император не угрожал мне, он просто хотел преподать урок сыну, желал защитить трон.
Правитель вздохнул и откинулся на спинку сиденья:
– Весьма вдохновляющий спор, учитель Пран. Мои поздравления. Но теперь мне пора идти подписывать указы.
Он хлопнул в ладоши. Двое слуг поспешили обратно и аккуратно подняли паланкин под ненужные указания врача. Я низко поклонилась. Императора вынесли прочь. Врач бормотал указания евнухам и крутился вокруг паланкина, точно назойливая муха.
– Учитель, пока леди не пришли, покажи нам коллекцию мечей, – попросил принц, поднимаясь.
Пран улыбнулся:
– Вы всегда спрашиваете про мечи, ваше высочество. Когда вы проявите такой же энтузиазм по отношению к философским трудам?
Принц пожал плечами.
– Ты же тоже хочешь посмотреть мечи, лорд Эон?
Я кивнула, но больше, чтобы угодить принцу.
– И я бы очень хотел осмотреть вашу библиотеку, учитель Пран. У вас тут есть тексты заклинателей?
Может, в библиотеке я найду имя красного дракона…
– Что вы, мой лорд, – ахнул Пран, округлив от изумления бесцветные губы. – Тексты заклинателей всегда остаются в залах, у самих заклинателей. – Он замер и нахмурился. – Постойте-ка. Вообще-то один текст у нас есть. Красный кожаный фолиант, завязанный шелковой лентой с черными жемчужинами. Самая прекрасная вещь в коллекции. Одно из спасенных из огня сокровищ Зеркального дракона. – Он потер переносицу, словно пытаясь ослабить головную боль. – Уверен, что видел его среди прочих предметов. Реставраторы подготовят его к празднеству Двенадцатого дня, когда его величество передаст сокровища вам на хранение.
